собирались умирать, безжалостно заставляла мои глаза слезиться. У Маршала точно нет пульса. Выйдя от Кайи, я проверила ещё раз, как будто действительно верила в то, что может быть иной результат, что, быть может, мы просто неправильно проверяли в первый раз… Никакая супервакцина не может отменить смерть.

Спустя пять минут бездумного сверления одной точки, я вдруг встрепенулась, подумав, что нам стоило бы перенести Диандру сюда, на удобную кровать, чтобы она не пришла в себя в одной комнате с трупом Маршала, но… Кого я обманываю? Поднять Дию на своих руках по крутым ступеням на второй этаж – этого сейчас не сможет сделать даже Рагнар, после таких-то дневных нагрузок. Того гляди, ещё уроним её и случайно навредим ещё больше, и будут у нас ещё одни благие намерения, закончившиеся не пойми чем…

Услышав шаги в коридоре, я оторвала взгляд от потрескавшихся половиц и увидела хозяйку дома, уже стоящую возле открытой двери отведённой мне спальни.

– Я приготовлю что-нибудь на двоих? – вдруг приглушенным голосом задала неожиданный вопрос она.

– Почему на двоих?

– Рагнар уже отказался составить мне компанию.

– Понимаю почему. Я тоже не буду.

Женщина переступила порог. Я заметила, что она уже переодета в чистый спортивный костюм, впрочем, снова серого цвета. Она взяла стул, стоящий у стены, и, поднеся его к кровати, села слева от меня на приличном расстоянии.

– Меня зовут Маришка Каценеленбоген – имя венгерское, потому что моя мать была венгеркой по рождению, а фамилия еврейская, от отца… У меня всегда было мало родственников, из последних близких оставалась только кузина. Её звали Соломея, и она жила в Европе. В мире до Атак у нас были возможности навещать друг друга, но мы зачастую пренебрегали ими, предпочитая интернет-связь, и я сейчас думаю, что это одно из самых больших упущений в моей прошлой жизни… Этот дом принадлежал моему отцу, полному физической силы пенсионеру, который последние пятнадцать лет жил тут отшельником и был полностью доволен своей непримечательной должностью охранника автомобильного кладбища. После трагической потери моей матери он не очень любил людей и стремился к уединению, а здесь на многие километры никого и ничего, ни единой души… Но так было только до Атак. Теперь все люди, а не только замкнутые мизантропы, ищут уединения или обходных путей, лишь бы держаться подальше от больших городов и не ходить по опасным трассам, вот и начали заглядывать сюда разные личности.

Немного помолчав, я спросила:

– Одиночество не сводит вас с ума?

– Одиночество как яд – может убивать, но в правильной дозе способно лечить. И потом, я не совсем одна. Мой муж ушёл три недели назад и через неделю должен вернуться с двумя сыновьями, двумя невестками и четырьмя внуками, до Атак жившими в городе на юге. Мне пришлось остаться, чтобы приглядывать за конём, жеребёнком, птицами и козами.

Она замолчала, и на сей раз я ничего не ответила. Сказать ей, что её муж, как и мы, вписал себя в ряды камикадзе, когда покинул стены безопасного жилища, было бы слишком жестоко. Мы всего несколько дней в пути, и вот что с нами: кто-то наполовину мёртв, а кто-то на все сто процентов. Её же мужа нет уже целых три недели. И сколько ему лет? Тоже шестьдесят? И он один, там, в спятившем мире, который даже хуже, чем это хреново кладбище железа… Для себя я сразу же решила, что этот человек уже мёртв, и что эта женщина обречена весь остаток своей жизни провести в надежде на обратное – она изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год будет ждать-ждать-ждать возвращения того, кто к ней никогда не вернётся, и это продлится до тех пор, пока она сама не умрёт от старости ли, или от руки злого человека.

Мы не вернёмся на ферму. Зачем вообще мы ушли с неё? Ничто не стоит таких потерь, совсем ничто… Но есть вещи, которые нам не дано знать. Например, мы никогда не узнаем, что брошенный нами кадиллак со всеми нашими ценными припасами спасёт жизнь хорошим людям – Неуязвимым девочкам пятнадцати и девяти лет. Или никогда не узнаем, что родные люди хозяйки этого дома всё же найдут способ добраться до неё, правда, на два дня позже изначально установленного срока, но они доберутся полным составом и приведут с собой ещё двух людей – маленького мальчика и девочку, которых спасут от участи становления трапперскими артефактами. А ещё мы не можем знать, кто из нас всех по итогу останется в живых и вообще останется ли жив хоть кто-то. В этом и заключается основная часть интересности человеческой жизни – в незнании. Предсказуемость тоже хороша, но… Вся соль в непредсказуемости.

Глава 16

Диандра

Я очнулась ночью. Не знаю где. В каком-то большом, старом, промерзшем доме. Я не умерла, хотя хотела этого, и даже не потеряла память. Стоило мне только открыть глаза и увидеть над своей головой деревянный потолок, как я сразу же пожалела о том, что всё ещё не сдохла.

Я села. Повернула голову. И увидела Маршала недвижно лежащим на столе. Я подошла к нему. Попыталась прощупать пульс на запястье. Его рука одеревенела и была страшно холодной, его лицо стало походить на восковую маску. Это был уже не Маршал. Только его тело, без души, без жизни.

Я осталась сидеть возле него, на полу подле узкого книжного шкафа, прислонившись спиной к холодной стене, обшитой тёмной вагонкой. На рассвете какая-то незнакомая женщина принесла мне плед и накрыла им моё тело. Я продолжила сидеть, не осознавая ни времени, ни себя в нём. Мне было наплевать на то, где я, как сюда попала, и что вообще происходит вокруг меня. Я просто надеялась умереть поскорее и просто ждала этого момента. А не умирала я до сих пор только потому, что отчего-то надеялась на то, что всё это может оказаться ошибкой, супервакцина может оказаться правдой, и Маршал в любую секунду может открыть глаза, и я признаю себя дурой – как я могла поверить в то, что он мёртв?! Как?! Никак…

Прошли сутки. Наступила новая ночь, а я всё продолжаю сидеть на одном месте. Я видела Томирис и Рагнара. Почему-то не видела Кайю. Но все мои мысли были сосредоточены на одном-единственном вопросе: почему Маршал до сих пор не подаёт признаков жизни? Неужели металлическая супервакцина всего лишь обманка? Одна из обманок, ради которых мы покинули нашу безопасную ферму…

Боковым зрением я видела, как Рагнар и Томирис по лестнице поднялись на второй этаж этого дома. Несколько раз