Новое, беспросветно-серое, свинцовое утро. Я подошла к окну, расположенному в прихожей, чтобы посмотреть, куда пропал Рагнар, вышедший из дома ещё до рассвета. Я бы не подошла, если бы не слышала странный звук, беспрерывно длившийся уже час и напоминающий собой… Острое лезвие, режущее сырой песок.

Рагнар копал могилу. Для Маршала. И заодно для меня. Выкопал уже большую кучу земли, которая ещё через час или два завалит собой лишенные жизни тела. Что ж, пора…

Взяв свой пистолет, всё это время лежавший на журнальном столике у дивана, на котором я впервые очнулась, я пошла в комнату, в которой лежало тело Кайи, и, не поднимая взгляда на него, прошла мимо и вышла через дверь заднего хода. Спокойно пересекла короткое и очень ветхое крыльцо, спустилась по скрипучим деревянным ступеням, отошла от дома на пятнадцать шагов, остановилась посреди сухих зарослей высокой травы, разросшихся между домом и чёрным сараем, закрыла глаза, приставила холодное дуло пистолета ровно к виску и, не думая ни секунды, нажала на курок.

Глава 17

Я продолжала ничего не видеть, только оглохшим от шока слухом вдруг едва расслышала эхо человеческих шагов. Безумно подумала, что, может, Маршал пришёл забрать меня уже наконец. Только для того, чтобы увидеть его дух стоящим рядом с моим духом, я всё же распахнула веки и посмотрела через плечо. В двух шагах от меня остановилась Томирис.

– Ну как? – поинтересовалась она, и я сразу же проверила обойму своего пистолета. Она оказалась пустой.

– Зачем? – мой вопрос прозвучал незаинтересовано, выдавая моё апатичное безразличие, ведь на самом деле я не хочу получать никакого ответа. Всё, чего я сейчас хочу – это ещё раз поднести дуло пистолета к своей голове и снова нажать на курок, но у меня нет ни единой пули, как и энергии на поиск украденных у меня патронов. Остаётся только опустить пистолет и надеяться, что я просто умру сейчас сама собой, без дурацких пуль и излишних усилий.

– Зачем? – вдруг повторила озвученный мной вопрос Томирис, о присутствии которой я уже почти успела забыть. – Затем, что Маршал отдал свою жизнь, чтобы мы смогли добраться до Гриффина и найти способ остановить Атаки. Эта цель выше тебя и Маршала – выше нас всех. Самоустранишься сейчас – предашь жертву жизни Маршала.

Я произвела глубокий выдох, но тон моего голоса продолжил оставаться откровенно-апатичным:

– После того как мы покончим с Гриффином, у тебя не будет права останавливать меня.

– После того как мы покончим с Атаками, ты поговоришь со мной, если не передумаешь уйти навсегда, а не бросишь меня вот так вот по-идиотски… Каково тебе было бы, если бы я наложила на себя руки, при этом не сказав тебе ни слова?

– Хорошо. Я оставлю записку.

– Нет, ты оставишь своё предсмертное послание, глядя прямо в мои глаза, а после – катись нахрен, сестрица.

Услышанное было неожиданным. Как будто ветерок, ворвавшийся в не знающую свежего воздуха пещеру. Наверное поэтому я совершенно неожиданно ухмыльнулась. И сразу же разрыдалась.

Томирис благоразумно не пыталась меня обнимать или успокаивать, потому что знала мой темперамент, походящий на её собственный. Вместо чрезмерного физического контакта, который только усугубил бы всё, она лишь взяла меня за запястье руки, продолжающей удерживать пистолет, и потянула меня назад в дом.

Не помню, как вошла в дом, но отчётливо помню, как прекратила реветь – в тот же момент, в который посмотрела на стол, на котором должна была лежать Кайя.

– Это… Кто? – откровенно ошарашенным тоном вдруг выдала я. – И где Кайя? Куда вы дели Кайю?! – я врезалась, должно быть, безумным взглядом в вошедшую в комнату хозяйку дома, решив, будто Кайю уже вынесли на улицу с целью захоронить, и не предупредили меня, не спросили моего разрешения! Вместо же нашей малышки на стол положили другую, более взрослую и незнакомую мне девочку лет четырнадцати, но зачем – зачем они надели на неё одежду Кайи?! Ведь эта одежда ей мала! И как мы будем хоронить тело Кайи?! Неужели голым?! Ну нет! Я им не позволю!

– Диа… Диа, успокойся, – на сей раз Томирис схватила меня за плечи, словно в попытке уберечь от нервного срыва. – Это и есть Кайя.

– Что?! Что ты несёшь?!

– Соберись! Это Кайя! С её телом что-то происходит, но что́ именно́ – мы не знаем. Она просто… Просто растёт.

– Она жива?!

– Пульс как будто отсутствует, – отозвалась серая женщина, потрогав сонную артерию неизвестной мне девочки. – Но тело растёт, и признаков тлена нет.

– Вы с ума сошли или я с ума схожу?! – наконец произнесла я вопрос, который был на все сто процентов серьёзным. Я искренне хотела понять, у кого из нас слетели катушки. Но это моё случайное состояние отрезвления продлилось совсем не долго. Стоило в комнату войти Рагнару, как я сразу же начала шарить взглядом по пространству, надеясь найти украденную у меня обойму с пулями – не знаю, затем ли, чтобы выпустить пулю в себя, или затем, чтобы выпустить пулю в этого парня… Рагнар сказал, что нам пора похоронить тело Маршала. Это последнее, что я восприняла. Дальше чернота. Если бы меня не подхватила стоящая рядом Томирис, кто знает, быть может, мне повезло бы удариться головой о край стола и хотя бы таким образом наконец последовать за Маршалом. Но мне не повезло: я просто во второй раз за всю историю своей жизни потеряла сознание.

Я не увидела, ка́к его выносили. Когда я пришла в себя, я лежала на твёрдой лавке, перед столом, на котором лежало тело неизвестной мне девушки… Не помню, как встала, но помню, что подошла к этому телу и, пытаясь сосредоточиться, присмотрелась к нему. Наша Кайя была маленькой одиннадцатилетней девочкой, а у этой… У этой волосы, руки, ноги – всё длиннее, всё крупнее. Да ведь у неё даже грудь присутствует!

Я окончательно убедилась в том, что передо мной не Кайя Агилера, а просто очень сильно похожая на неё, намного более зрелая девочка. Почему этого никто не замечает? Только задавшись этим вопросом, я обратила своё рассеянное внимание на глушащую тишину и задумалась о том, куда все подевались.

Я вышла на улицу, когда всё было кончено: Его не просто положили в яму, не просто попрощались с Ним, но уже полностью закопали. Когда я приблизилась, Рагнар взял свою лопату и, со слезящимися глазами ушёл в сторону сарая, серая женщина медленным шагом направилась в дом, а Томирис продолжила стоять на месте, очевидно, не столько ради Маршала, сколько ради меня. Я попросила её уйти. Сказала: “Уйди, пожалуйста”, – и она ушла.

Я встала на колени перед огромной земляной насыпью,