отношений с ней, но было тут ещё и рациональное зерно в добавлении к эмоциональной составляющей.

Общество Высшего народа, как считают сами его представители, весьма закрыто. Отношение к другим расам в нём умеренное, до тех пор пока это касается вопросов продолжения рода. Альвы строго соблюдают чистоту крови, не только потому что это как-то заложено у них в рамках пренебрежения к менее длительно живущим на свете разумным. В рамках общения и получения удовольствия от любых естественных процессов, эта народность совсем не стесняется. Как я знал раньше, и подтвердила сама Цэлия, держать наложниц или мужчин в аналогичном качестве, это не говоря про слуг и рабочих, других рас было само собой разумеющимся.

Но детей надо делать своих, особенно женщинам, потому что тратить силы на инородца, потом растить его, это ослабление собственных позиций. Бабке Цэлиэнель подобное простили, а вот внучке всё припомнили.

Что меня сразу удивило, рассказчица ничего не говорила про побои или другое физическое насилие. Было отчуждение, словесные издевательства и… злобный характер самой девушки, который, по её словам, достался ей от презренных людей. Другое дело, что взрослый возраст она как-то обходит стороной, будто не помнит его, просто игнорирует иногда уточнения супруги, которые и я подсказываю по связи.

— Ты людей и не знала толком до взрослого возраста. Какая неподтверждённая ненависть к нам, — заметила свои наблюдения Лина.

— Ощущала всё самое плохое во мне от вас. Не знала, но когда пришла в ваш мир, то убедилась в своих убеждениях: алчные, злые, самолюбивые, грязные, похотливые. Практически животные!

Цэлиэнель заметно сбросила оцепенение. Наверное, самая близкая для неё тема разговора так помогла.

— Дорогая Цэли… — обратилась Лина ласковым успокаивающим голосом.

Эта самая дорогая изобразила кривую ухмылку, ожидая, что сейчас моя жена начнёт её жалеть. Ох, я уверен злая девица очень была бы рада такому повороту в разговоре, предвкушала, как ответить.

— … что-то не так в твоём рассказе, — продолжила неожиданным образом и слегка надменным голосом Лина, — я даже не возьму достаточно нейтральное отношение твоих соплеменников к такой злой стерве как ты. Подумаешь, старались держать от тебя подальше. Ещё бы они не старались, когда из тебя прёт наружу всё самое… человеческое.

Супруга даже привстала и решила пройтись. Сейчас мы занимали довольно богато обставленные несколько комнат в гостевом доме вблизи небольшого городка, в который не планировали даже заезжать. Здесь была своя гостиная с мягкой мебелью. Сопровождающие не постеснялись раскошелиться, за что им очень благодарен.

— Так же не буду упоминать про твою нездоровую тягу к женщинам. Любой расы, стоит отметить. Уверена, когда твои привычки стали известны в твоём же окружении, это стало отдельной темой для разговоров. Хотя я слышала, что у вас такие отношения не порицаются, если не зациклены сами на себе. Если женщины не забывают и про мужчин.

Лина внимательно следила за реакцией вновь подопытной. Для супруги сейчас весь интерес происходящего сводился к прежде определённой задачи в отношении Цэлиэнель — научиться влиять на её поступки, установить как можно больший контроль.

— В отношении к людям для тебя есть исключение, и оно перед тобой…

В этот момент ворожея сделала совсем неожиданный для меня ход — принялась избавляться от платья через верх, начав с ослабления шнуровки в груди, чтобы освободить плечи.

— … Ты безумно жаждешь заполучить меня. Как интересно в моём случае сошлись твоя похоть и желание доказать, что ты лучше низших рас. Только и себе доказать не сможешь…

Моя красавица сбросила платье на пол, полностью обнажив стройное тело. Белья на ней сегодня не было, что о многом говорит.

— … Потому что ненависть твоя к людям на самом деле является обидой. Во многом обидой на общество, но в первую очередь на мужчин… Да, Цэлиэнель эла Ватэ? Досталась тебе от бабки тяга к вниманию сильного пола?

Альва молчала.

— Наверное, и мать твоя тоже любительница крепких… мужских объятий.

Точно! Такой реакции даже я не упустил, хотя Цэлиэнель сумела вернуть свою непробиваемую маску. Только Ангелина Старза уже выстроила план победы, не позволила противнице собраться с мыслями.

— Потому ты и Мирослава невзлюбила сразу. Вначале… очень сильно он тебя раздражал, потом бесил ревностью ко мне, но вот сейчас… Скажешь что сейчас, дорогая?

Глава 24

Скорее всего Цэлиэнель не ответила бы на вопрос Ангелины, как та относится к моей замечательной персоне в данный момент. Или же выдала соответствующий её натуре поток любезностей в мой адрес. Но у супруги были свои методы устранить сомнения.

Лина не просто так оголилась. Хоть мне и было приятно в очередной раз посмотреть на красоту своей жены (она, конечно, это чувствовала), но воздействовать своей внешней одарённостью она планировала на подопытную. Однако, двинулась ко мне.

Одним только привлечением внимания моя ворожея не ограничилась. Ещё до оголения, она в очень малом количестве стала применять свои способности на говорившую, незаметно, но постепенно, одурманивая её. Выразилось это в ещё большее возбуждение девушки.

Когда же я узнаю её реальный возраст? Спросить бы сейчас в лоб, но это собьёт её настрой.

— Хочешь знать, как же я отношусь к твоему драгоценному Мирославу?

Целия вновь старалась выражать презрение, но глаза её отражали совсем иную картину. Они горели предвкушением. Ещё бы, ведь Лина решила устроить представление не хуже, чем сумела демоница.

— Да, это было бы славно…

В своих словах Ангелина прервалась на долгий приятный поцелуй с моим участием. Свою игру супруга решила выстроить весьма похожей на свою же задумку с Ракси, только сменила активные роли. Мне теперь самому не требовалось ничего предпринимать, этим занялась главная распорядительница вечера.

Я с начала разговора занимал достаточно широкое кресло. Жена села на меня сверху, изначально подразнив немного уже твёрдыми сосцами, и лишь потом нагнула голову для поцелуя, направляя вверх мой подбородок длинным изящным пальчиком.

— …Ты же знаешь, насколько я люблю мужа.

Даже если бы хотел что-то сказать, у меня бы не получилось. Стоило только прервать поцелуй, как мне в язык упёрся сосок, тут же поощряя к игре, а губы почувствовали теплую мякоть груди. Лина при этом свернула корпус назад и повернула голову к единственной зрительнице.

— И теперь сама знаешь за что, пускай и весьма поверхностно. А кое-какие достоинства тебе ещё только предстоит оценить.

Видеть Цэлиэнель не мог, её эмоции мне доставляла наша связь с женой. Но выражение её