Я предложил позвонить в компанию и сообщить о новостях, но она настояла на том, чтобы сделать это самой.

Блейк вернулся в Калифорнию и по-прежнему отказывался от платы за потраченное время. Его босс, Остин, тоже не очень-то помог.

Когда отчет Джесса был готов и в нем говорилось, что смерть Дженнифер была оправданна со стороны полиции, дело было закрыто. Совсем. Это был еще один шаг к тому, чтобы оставить все это позади.

И сегодня я предпринял еще один.

Я свернул с улицы и поехал по подъездной дорожке к своему дому, и клетка загрохотала рядом со мной, когда я припарковался в гараже рядом с «Ровером» Люси.

— Ты готова? — спросил я своего нового щенка, заглушая двигатель грузовика.

Она заскулила и посмотрела на меня карими глазами, которые были слишком большими для ее маленькой мордочки. Когда я не пошевелился, она тихонько гавкнула на меня.

— Помни о том, что нужно хорошо себя вести, ладно? Не мочись на нее.

На это я получил еще один «гав».

Я вылез из грузовика, и мой пульс участился, когда я обогнул заднюю дверь, чтобы открыть дверь со стороны пассажира. Затем я вытащил клетку, не обращая внимания на боль в боку. Мои нервы были слишком напряжены, чтобы испытывать что-то еще, кроме волнения. Достав щенка, я прошел внутрь через подсобку рядом с гаражом. Я не стал утруждать себя снятием обуви.

— Люси! — позвал я. — Ты не могла бы мне помочь?

— Иду, — крикнула она в ответ.

Глубокий вдох. Боже, я надеялся, что это не ошибка. Я знал, что вопрос, который я собирался задать, был правильным. Я знал, что она ответит «да». Больше всего я боялся, что ей не понравится собака.

Она вышла из гостиной и прошла через кухню. Она была босиком и в джинсах. Серый свитер с V-образным вырезом был ей велик и сползал с одного плеча, открывая бретельку неоново-оранжевого лифчика.

Она была потрясающей. И от улыбки на ее лице я чуть не упал на колени.

За последние две недели Люси немного похудела из-за стресса и бессонных ночей. Ее щеки были более впалыми, чем обычно. Но за последние два дня к ней, казалось, вернулся аппетит, и она тихонько похрапывала, уткнувшись мне в бок. Темные круги у нее под глазами начали исчезать.

— Ты в порядке? — Улыбка исчезла с ее лица, вероятно, потому, что у меня чуть не случился чертов сердечный приступ.

— Да. Но подожди здесь. — Я поднял руку, прежде чем она подошла ближе.

Она остановилась у островка и протянула:

— Хорошооо.

Я повернулся к клетке и открыл защелку, затем потянулся внутрь, чтобы достать нашего двухмесячного щенка немецкой овчарки.

Ошейник щенка звякнул, когда она заерзала, а ее язычок высунулся, чтобы лизнуть мои руки. Когда я поставил ее на пол, она тут же начала идти, изо всех сил пытаясь зацепиться лапами за гладкую мраморную плитку, и, как только ей это удалось, она побежала.

Побежала от меня на кухню.

Люси ахнула и присела на корточки, поймав щенка, который вскочил на задние лапы.

Виляя хвостом, облизывая Люси — лужица мочи образовалась у ее ног — собака была повсюду.

А я стоял и ждал реакции моей девочки.

Глаза Люси наполнились слезами.

— Она настоящая?

— Если ты хочешь ее.

— Да. — Она сияла и смеялась, почесывая щенка за ушами. — Она само совершенство.

— Хорошо. — Я преодолел разделявшее нас расстояние и присел на корточки рядом с Люси, собака прыгала между нами. — Давай прогуляемся с ней. Возьми какую-нибудь обувь.

Люси кивнула и бросилась обуваться в прихожей, а я тем временем бросил на лужицу бумажные полотенца и подхватил щенка на руки, прежде чем она успела скрыться в глубине дома в поисках ботинка, чтобы погрызть или накакать в него.

Пока Люси возилась со своими ботинками, я вытащил из клетки поводок и пристегнул его к ошейнику щенка.

И еще кое-что.

— Вот. — Я отдал поводок Люси и позволил ей отвести нас во двор.

— Она такая милая, — сказала Люси, пока мы бродили по лужайке. Щенок уткнулся носом в траву и принюхивался, осматривая свой новый дом. — Спасибо.

— Пожалуйста. — Я переплел свои пальцы с ее. — Как прошел твой день?

— Сейчас он стал гораздо лучше. — Она улыбнулась мне и встала на цыпочки для поцелуя. — А твой?

— Суматошно.

Мы гуляли, взявшись за руки, наслаждаясь вечерним сиянием и прохладным октябрьским воздухом. По двору разнесся звон металлического ошейника щенка, и я подождал, пока Люси обратит на это внимание. Я последовал за ней, когда она шла позади нашей собаки, по нашему двору, у нашего дома.

Я не позволил ей снова переступить порог фермерского дома. После того, как место преступления было очищено от следов крови, я пошел туда один и собрал ее вещи.

Она не протестовала.

Листья вокруг нас были оранжевыми и желтыми. На этой неделе они начали опадать, и мои ботинки скользили по траве, пока мы шли.

Пока я ждал.

— Ты такой тихий. — Она слегка толкнула меня локтем. — В чем дело?

Я просто пожал плечами. Если бы она знала, как громко бьется мое сердце, она бы поняла причину, по которой я не мог говорить.

Звяканье продолжалось, пока щенок натягивал поводок, поворачиваясь то влево, то вправо, не оставляя нетронутой ни одной травинки. Затем, наконец, она плюхнулась на лужайку и растянулась, грызя маленькими зубками листик.

Люси улыбнулась ей.

— Как бы нам назвать…

Ее фраза оборвалась, когда бриллиантовое кольцо-солитер на ошейнике щенка блеснуло в лучах заходящего солнца.

Я наклонился и снял его с ошейника щенка, а так как я был близко к земле, то остался стоять на одном колене.

— Боже мой. — Люси поднесла руку ко рту. — Дюк.

— Что бы ты сказала о взятке?

Она рассмеялась.

— Каковы условия?

— Выходи за меня замуж, и я подарю тебе это кольцо.

— И это все?

Я с трудом сдержал улыбку.

— И я буду любить тебя всю оставшуюся жизнь.

Она постучала пальцем по подбородку, делая вид, что на мгновение задумалась. Затем она опустилась на колени и обхватила мое лицо руками.

— Я люблю тебя, Шериф.

— Это значит «да»? — Я не стал дожидаться ответа, прежде чем отнять ее левую руку от своей щеки и надеть кольцо ей на палец.

— Это значит «да».

Едва она произнесла последнее слово, как я прижался к ее губам своими. Я поцеловал ее так, как буду целовать ее каждый день. Как буду любить ее каждый день.

Всем, что у меня было.

Поцелуй