был прерван из-за собаки. Она тявкнула и запрыгала у нас на бедрах, требуя, чтобы ее включили в процесс. Я погладил ее за ушами, когда Люси отстранилась, смеясь и вытирая слезы с уголков глаз.

— Я собирался сделать сырное предложение. Что-то, что твой папа сделал бы для твоей мамы. Не уверен, что у меня получилось, но…

— Это было идеально. — Руки Люси скользнули по мягкой шерстке щенка. — Он бы гордился.

— Как нам ее назвать? — спросил я. — Джейд?

Люси рассмеялась.

— Как насчет Чеддер?

Эпилог

Люси

Четыре месяца спустя…

Я стояла посреди спортивного зала средней школы Каламити в полном шоке.

Стропила, стены и даже баскетбольные кольца, казалось, приветствовали меня, когда я услышала, как в воздухе зазвенела последняя нота национального гимна. Аплодисменты были оглушительными. Трибуны содрогнулись под тяжестью сотен зрителей, стоявших на ногах. Хлопки и свист эхом отразились от блестящего желтого пола.

Как и в случае с футбольной командой, сообщество Каламити пришло поддержать баскетбольную команду, и пришло с размахом.

Это был третий раз, когда я пела гимн страны на домашнем матче, и с каждым разом зрители воодушевлялись еще больше. А может, это только мне так казалось.

Я покружилась, помахав всем на прощание, а затем направилась в конец зала, пока «Ковбои» пробегали мимо разминаясь.

— Удачи. — Я подняла руку и дала пять, когда тренер проходил мимо меня, направляясь к скамейке запасных.

— Отличная работа, Люси! — прокричал кто-то с трибун.

— Спасибо. — Мои щеки пылали, а настроение было приподнятое, когда я поднялась по ступенькам, проскользнула в свой ряд и села на свободное место рядом с Дюком.

— Ты их сегодня взбодрила. — Он поцеловал меня в щеку. — Звучало здорово.

— Выпендривалась, — поддразнила Эверли, сидевшая по другую сторону от меня.

Я рассмеялась и толкнула ее локтем, когда взяла бутылку воды, которую Дюк уже приготовил, и залпом осушила ее.

Звуки падающих баскетбольных мячей, скрип теннисных туфель и болтовня зрителей окружали нас, заставляя меня нервничать.

Я не была уверена, почему я так нервничала, но три раза подряд, когда я стояла за микрофоном, у меня сводило живот. Возможно, беспокойство было вызвано тем, что я выступала не так часто, как раньше. Или потому, что лица, улыбавшиеся мне в ответ, были знакомыми. Или потому, что я не хотела разочаровывать ни одного человека в этом сообществе, особенно детей, некачественным представлением игры.

Не говоря уже о причине, к тому времени, как я допила свою бутылку воды и прозвучал звуковой сигнал, возвещающий о начале игры, мои ноги больше не подпрыгивали, а руки обрели твердость.

Был конец февраля, и «Ковбои» были готовы к выходу в плей-офф чемпионата штата в классе С. До начала турнира оставалось всего две домашние игры, и они были отмечены в домашнем календаре. В этом сезоне мы с Дюком побывали на каждой домашней игре. Если «Ковбои» примут участие в чемпионате, мы вместе с остальными болельщиками Каламити поедем в Бозмен, чтобы посмотреть финальную игру.

— Хочешь что-нибудь из киосков? — спросил Дюк.

— Начос и сырную пиццу, пожалуйста.

Эверли наклонилась вперед.

— Мне хот-дог, который она очень хочет, но не может съесть.

— Соплячка. — Я снова пихнула ее локтем.

— Скоро вернусь. — Дюк поцеловал меня в губы и встал, отвечая на взмахи и рукопожатия, после чего спустился по лестнице и исчез, чтобы принести нам еду.

Я потерла живот, не уверенная, то ли это все еще от нервов, то ли от гормонов. Утренняя тошнота, похоже, сильнее всего мучила меня по вечерам, поди разберись. Но на десятой неделе беременности мой врач заверил меня, что тошнота скоро начнет проходить.

В то же время я жаждала продуктов и напитков, которые не могла есть. Хот-доги. Кофе. Сэндвич с холодной ветчиной и индейкой. И суши, хотя, к большому разочарованию Эверли, в Каламити не было суши-бара.

— О, а вот и Керриган. — Она указала на пять рядов ниже нашего, где Керриган махала нам со своего места рядом с родителями.

Она поднесла пальцы — большой к уху, мизинец к губам — и одними губами произнесла:

— Позвоните мне.

Мы с Эверли кивнули.

За последние четыре месяца мы трое стали хорошими друзьями. Керриган проявила невероятное понимание после инцидента на ферме — и того факта, что я солгала ей о том, кто я такая, — и расторгла договор аренды.

Я все равно заплатила ей по истечении срока действия нашего соглашения, несмотря на то, что переехала к Дюку до свадьбы. И хотя фермерский дом в данный момент пустовал — возможно, на нем лежало проклятие, — у Керриган появился новый арендатор в другом из ее владений. Эверли.

Керриган убралась в квартире-студии над помещением, которое она переоборудовала под женский тренажерный зал, а Эверли как раз нуждалась в новом адресе.

Мы с моей лучшей подругой жили вместе всю жизнь. И это не изменится.

Наша жизнь в Нэшвилле закончилась. Эверли даже не вернулась, чтобы собрать свои вещи. Наши вещи были отправлены в Каламити за счет лейбла. Они целовали нам задницы последние несколько месяцев, с тех пор как Блейк узнал о поведении Скотта.

При одной мысли об имени этого мудака у меня раздувались ноздри.

Возможно, если бы он признался, мы бы узнали о Дженнифер до того, как ситуация зашла так далеко. Возможно, мы могли бы предотвратить смерть Меган. Но он использовал Дженнифер и вывел ее хрупкий рассудок из равновесия.

Учитывая все, через что она заставила меня пройти, жалость к ней была странным чувством. Поэтому я старалась изо всех сил не думать о том, как все могло бы быть по-другому, и сосредоточилась на том, чтобы извлечь максимум пользы из этой ужасной ситуации.

Когда я узнала о поведении Скотта с моими бэк-вокалистками, я позвонила генеральному директору «Сансаунд». Я сказала ему, что, если со мной не расторгнут контракт без каких-либо штрафных санкций, я передам информацию о Скотте прессе — в каждое утреннее, вечернее и ежевечернее новостное шоу, которое мне позволит, — и разнесу его имя и имя лейбла в пух и прах.

Он сразу же согласился, уволил Скотта — жена которого, как я узнала, была в процессе развода и забирала у него все до последнего пенни, — а затем предложил нам с Эверли контракт на выпуск альбома.

Эверли отказалась. Какое бы желание у нее ни было стать профессиональной певицей, оно исчезло. Всякий раз, когда я спрашивала ее об этом, она меняла тему. Всякий раз, когда я приглашала ее спеть со мной и группой в «Джейн», она придумывала