— Беверли, немедленно закрой, — кричит Барбара.

— Представляете, — говорит Майкл, — сколько мне надо было трудиться, чтобы сделать из нее приличного человека.

Барбара смеется и понарошку стучит Майклу по голове.

— После Вудстока я начала учиться на гитаре. А Беверли — на ударных, — говорит Барбара.

На фото — выступление студенческой группы. На сцене одни девчонки.

— Это наш джаз-бенд.

— Может, тряхнем стариной? — предложила Беверли.

— Ни за что. Я все забыла.

Разлили еще бутылочку. Поднялись на второй этаж. Барбара взяла электрогитару. Беверли села за ударники. Майкл опробовал саксофон. Оказывается, ничто не забыто…

Стемнело. В гостиной Майкл, запуская магнитофон, объявил:

— Stevie Wonder «I just called to say I love you»! — Он пригласил Барбару на медленный танец. Я танцую с Леной. Виктор кружит Беверли. Движется он, надо признать, неплохо. Только вот правая рука Шлейкина все время соскальзывает с талии вниз. Беверли ее деликатно поднимает. Мы движемся рядом. Иногда Лена по просьбе Виктора переводит.

— Лена, спроси, где муж Беверли. Я желаю познакомиться с человеком, которому выпало счастье иметь такую обаятельную, привлекательную, восхитительную супругу.

Смутившись, Беверли благодарит за комплимент. Коротко отвечает.

— У нее нет мужа, — переводит Лена.

— Вот как?

— Они расстались.

Виктор тут же обнял Беверли крепче.

— А чем он занимался? Чтобы иметь такой дом, нужны большие деньги.

— Он ничем не занимался, — сказала Беверли. — Все это — старые русские деньги. Old money, — повторила она. — Муж удил рыбу, охотился, катался на лошадях. Месяцами никуда не выезжал и нигде не работал.

— Лен, переведи. — Виктор прижал Беверли еще крепче. — Я тоже люблю рыбачить, охотиться и кататься на лошадях.

— За это я его и выгнала, — сказала Беверли.

Весь вечер Шлейкин не отходил от хозяйки дома. Приобняв Беверли, он ей что-то шептал. Иногда достаточно громко. Чтобы слышала Лена.

— Между прочим, я полицейский. Капитан. На хорошем счету у руководства…

— Он капитан полиции, — сухо и бесцветно между глотками кофе, переводила Лена. — Говорит, что перспективный.

Виктор игриво тронул пальчиками плечо Беверли:

— Четыре звездочки плюс, четыре небольших шага, и я — генерал.

Беверли отвела пальчики Виктора в сторону.

— Четыре звездочки минус, — улыбаясь, сказала она, — и вы вообще не офицер.

— Что?

— Тебя давно пора разжаловать, — сказала Лена.

— Попрошу точнее с переводом, — требовал Виктор. Он не собирался так просто отступать:

— Мы сможем встретиться завтра?

— Нет, ни завтра, ни послезавтра, — Беверли произнесла это с некоторым сожалением. Кажется, Виктор ей чуточку нравился. — Я всю неделю работаю.

— Где?

— Так. В Вашингтоне, — неопределенно ответила Беверли.

— Надеюсь, — игриво сказал Виктор, — в этот город ходит общественный транспорт?

Расставались поздно вечером, когда вернулась Сара. Беверли выглядела счастливой и чуть-чуть взволнованной:

— Я признательна всем за чудесный вечер. Давно так не веселилась. Работа, работа. Сегодня, благодаря вам, я опять почувствовала себя молодой и… немножко русской.

— Мы еще увидимся? — настаивал Виктор.

Беверли пожала плечами:

— Боюсь, что это невозможно.

— Черкните адресок.

— Думаю, не стоит.

— А ведь я настойчивый, — с этими словами Виктор начал медленно отцеплять бэйдж — маленький цветной пластик на кофточке Беверли, висевшей в прихожей.

Кажется, Беверли не возражала.

Позже она и Сара стояли на ярко освещенном крыльце и долго махали нам вслед.

На обратном пути Барбара быстро уснула.

Мы с Леной тоже дремали. Не мог успокоиться перевозбужденный Виктор.

— Майкл, как думаешь, мы можем завтра съездить к Беверли?

Майкл не понимал. Виктор растолкал Лену.

— Ну что тебе?

— Извини, это срочно. Узнай, смогу ли я завтра встретиться с Беверли у нее на работе.

— О господи, — простонала Лена.

— Если Майклу трудно, я сам доберусь. Пусть только объяснит.

Лена перевела.

— На работу? — удивился Майкл. — Вряд ли.

— Почему?

Майкл промолчал.

— Лен, смотри, что у меня.

Виктор достал из внутреннего кармана цветной бэйдж. На синем фоне белая лента, вокруг — желтые звезды, весы с красно-белыми полосками. Крупным шрифтом — название организации и полное имя Беверли.

— Переведи.

— Department of justice. Federal bureau of investigation, — читает Лена и дрогнувшим голосом расшифровывает: — Федеральное бюро расследований. ФБР!

— Ничего себе, — говорю, — Майкл, видал?

— Видал, — спокойно отвечает Майкл. — Я не хотел говорить… Беверли — руководитель отдела. Давно уже генерал.

— Ё-мое, — выдохнул Виктор и откинулся на спинку: — Майкл!

— Что?

— Что-что. Предупреждать надо.

На следующий день отправились в полицейский участок. Коллеги Шлейкина встретили нас тепло и приветливо. С интересом разглядывали и хвалили форму Виктора. Фотографировались. Бесплатно. Шлейкин пытался узнать главное:

— А есть у вас такие случаи… Я слышал, что это бывает в некоторых государствах… Ну, что полицейский взял деньги. Например, у нарушителя правил дорожного движения.

— Зачем? — спросил лейтенант Боб Тейлор.

— Ну, как сказать… Чтобы потом его отпустить.

Лица у полицейских удивленно вытянулись.

— Понятно. А может полиция закрыть глаза на маленькие нарушения, если ее за это, как бы сказать, чуть-чуть отблагодарят…

— Какие нарушения?

— Ну, к примеру, мелкий бизнес. Торговля без лицензии.

— За это отблагодарят? Нет, — американцы снова удивились, — это совершенно невозможно.

Лена рассердилась: «Такие вопросы больше переводить не буду».

— Что, русский коллега, имеете в виду? — переспросил Боб.

— Виктор, — говорю, — если ты насчет фото и матрешек, то бесполезно. Не договориться.

Виктор и сам понял бесперспективность разговора. Сказал Лене: