– Накануне ее гибели… мы провели вместе целый день. То был лучший день в моей жизни, – задумчиво обронила Роза. – Мама была такой счастливой. Она вся светилась от счастья, пригоршнями изливая свою любовь на меня. Тем страшнее, тем нелепее стало известие о ее гибели.

– Когда мне сообщили о том, как… ушла твоя мать, – сказал Джон, демонстрируя просто невиданную деликатность в обозначении фактов, – я был, по своему обыкновению, пьян. Я даже не поверил поначалу и решил, что все это мне приснилось. Да, именно так! Долгие годы я предпочитал придерживаться именно этой версии. Кошмарный сон, и ничего более.

Так они стояли, отец и дочь, и молча изучали скорбные лица друг друга.

– Поэтому ты и не приехал за мной! – тихо прошептала Роза.

– Нет, не поэтому! – жестко – возможно, цинично – признался ей Джон. – Просто мне было наплевать на тебя, Роза! Я тогда ничего к тебе не испытывал. Никаких чувств! Прости, но это правда.

Роза молча кивнула, с трудом удерживая слезы. Комок застрял у нее в горле.

– После смерти мамы, – проговорила она почти шепотом, понимая, что настал ее черед исповедаться перед отцом, открыть ему все тяжкие секреты своей прошлой жизни. Ведь если они оба действительно хотят обрести шанс, который помог бы им снова сродниться, значит, тянуть с собственными откровениями более нельзя. Или сейчас или никогда. – Вскоре после ее ухода я познакомилась со своим будущим мужем. Думаю, Ричард заприметил меня первым, нашел девушку, в которой было все, что ему надо. Юная, неопытная, всецело погруженная в собственные переживания. Рядом никого, кто мог бы посоветовать ей, что делать и как жить дальше. Но главное – рядом не было человека, который сумел бы защитить меня. А именно такую жену он и искал, жену, которая всецело принадлежала бы только ему, и никому более. Наверное, на моем лице было прямым текстом написано, что из меня он сумеет вылепить то, что ему требуется. Брошенная всеми девочка, одна в целом свете, ищет надежное укрытие. И тут он! Не думаю, что он изначально планировал все те гадости, которые стали проступать в нем потом. Едва ли он сам догадывался, в какого монстра превратится с годами. Во всяком случае, первые годы нашей супружеской жизни никак не указывали на возможность такого перерождения, – Роза посмотрела отцу прямо в глаза. Ей хотелось, чтобы он тоже проникся той болью и отчаянием, через которые пришлось ей пройти. – Но со временем все стало именно так. Тотальный контроль, сплошные ограничения и запреты, медленно, день за днем, он устанавливал свою неограниченную власть надо мной, пока я не стала бояться даже сделать лишний вдох в его присутствии. Не сметь улыбаться, не сметь жевать слишком громко, не сметь сидеть с кислой миной на лице… Словом, не сметь все! Еще раз повторяю. Не думаю, что у него был какой-то изначальный план – взять молоденькую глупенькую девушку, сломать ее и полностью подчинить своей воле. Тем не менее случилось так, и я медленно, но неуклонно стала терять себя как личность. Вот так сложилась моя жизнь после смерти мамы. А ведь если бы ты был тогда рядом со мной или кто-то другой из взрослых самостоятельных людей, наверное, все бы было иначе. Вы бы мне что-нибудь подсказали, объяснили, посоветовали. И тогда… и тогда мне не пришлось бы скрываться от Ричарда на другом конце страны. Понимаешь?

Джон нервно сглотнул – было видно, как судорожно дернулся острый кадык на его иссохшей шее, – и кивнул.

– Мне больно слышать все это, Роза! Нет мне прощения во веки веков! Я ведь, как ты понимаешь, и думать не мог, что…

– Брось, папа! – прервала его Роза, прекрасно понимая, что он может сейчас сказать ей в свое оправдание. Но не оно было сейчас ей нужно – а была ей нужна откровенность как таковая… – Не надо оправдываться. Веришь ли ты мне или нет, но я искренне хочу помириться с тобой. Это для меня сейчас гораздо важнее, а вовсе не мои упреки и твои покаяния… Поэтому не надо самобичеваний.

– И все же какая-то крохотная часть твоей души смогла уцелеть в неравной схватке с мужем-злодеем! – Джон слегка потрепал ее по плечу рукой – сильной, с крепкими, но изящными пальцами, породистой кистью художника, словно на ощупь пробовал готовое полото. Собственно, его дочь была сейчас в каком-то смысле законченным произведением, являла собой некий итог в цепи событий. – Ты сумела выстоять! Это упорство у тебя от матери! Это ее жизнелюбие помогло тебе уцелеть и не дать себя уничтожить. Она вдохновила тебя на борьбу и, конечном счете, спасла тебя.

– Едва ли! – с сомнением покачала головой Роза. – Хотелось бы в это поверить, но! Мама сама стала жертвой собственной слабости. Вот ты действительно оказался сильным, сильнее ее, даже сумел побороть свою пагубную страсть к алкоголю.

– Нет! – не согласился отец. – Просто я такой подлец, что у меня не хватило духу умереть. Я боялся смерти. Хотя… хотя куда же убежишь от смерти? С каждым днем она все равно подступает к тебе все ближе и ближе. А вот твоя мать, она не испугалась смерти. Нет!

– Кто-то здесь есть? – услышали они голос Фрейзера.

Джон и Роза обменялись еще одним долгим взглядом, словно пытаясь в последние несколько секунд наедине найти друг у друга ответы на те вопросы, на которые у них пока что не было готовых суждений.

– И все же гораздо мужественнее остаться жить и продолжать жить, несмотря ни на что! – подвела Роза черту под их разговором. – Так что мое упорство, мое нежелание смириться – это скорее во мне от тебя. Конечно, и от мамы я многое унаследовала, но и от тебя тоже. Ведь ты мой отец! – она вдруг сдвинула брови к переносице, словно только что догадалась о чем-то очень важном. – А мне и в голову не приходило, что за это тоже стоит поблагодарить судьбу.

Джон не успел ответить, так как на пороге показался Фрейзер. Рядом с ним семенила сгорающая от любопытства Мэдди. На Фрейзере была летняя рубашка бирюзового цвета, в тон его глазам, ворот был слегка распахнут, а светлые волосы немного взъерошены, будто он гнал машину с открытым ветровым стеклом.

– Всем здравствуйте! – жизнерадостно поздоровался он. Потом остановился и окинул взглядом белое платье Розы. – Прекрасно выглядите, Роза! Ваше присутствие рядом действует чрезвычайно освежающе! Ну а ты, Мэдди! Ты, как я посмотрю, уже полностью здесь обжилась! И работы твои раз от раза делаются все более крупными и значительными.

Мэдди кинула взгляд на свой холст, но по ее лицу было видно, что она совсем не доверяет льстивым словам Фрейзера. К тому же даже беглого взгляда на полотно было достаточно, чтобы понять, что подготовительный этап перенесения эскиза на холст ей не очень нравится. Гораздо интереснее рисовать с натуры, делать наброски в альбом или практиковаться с цветом: просто мазки краски на полотне, и все. Но как бы то ни было, а от ответных комментариев девочка воздержалась, что было совершенно для нее нетипично. Просто открытие за открытием совершала Роза, наблюдая за дочерью в этой новой для нее обстановке, будь то люди, еда, природа и образ жизи.

– Грег сказал мне, что придется подождать еще пару дней, пока третья картина будет готова к транспортировке. Это так, Джон? – спросил Фрейзер у Джона, изо всех сил стараясь напустить на себя строго официальный вид.