Разделавшись с очередным стволом, я решил, что можно еще раз заверить мастера в своей честности:

– Учитель, я могу все деревья под холмами превратить в такие же лепешки. Мне не нужен навык, чтобы это делать. Но будет жаль. Это ведь ценная древесина, а то, что я с ней делаю, даже на дрова не годится.

Тао кивнул:

– Да, пожалуй, с тебя хватит. Но не радуйся, это только на сегодня хватит. Я еще тебя проверю. Хорошенечко проверю. То, что я видел, невозможно. Или я чего-то не понимаю.

– Со мной все возможно, учитель. Не сомневайтесь во мне.

– В тебе слишком много самомнения, Ли из семьи Брюс. Смотри, от этого можно лопнуть.

– Я буду беречь себя, учитель.

– Вот-вот, береги. Сделай так, чтобы самомнения стало поменьше. А пока ступай в дом и переоденься.

– Переодеться? – не понял я.

– Ли, ты разве забыл? Сегодня приезжают мои жена и дочь. Мы пойдем их встречать. И я не хочу, чтобы ты показался перед ними в грязной одежде.

Сегодняшний день можно смело называть днем открытий. И дело вовсе не в том, что я стал мастером по борьбе с крепчайшей древесиной.

Дело в окружающем мире.

За плато, на краю которого располагался дом Тао, располагалась тропа, змеящаяся по спуску. Именно ее я очищал от камней в первые дни ученичества. Спустя полчаса ходьбы по ней мы спустились к расширению небольшой долины, где стоял еще один дом схожей конструкции плюс парочка сараев и хлев. Все это хозяйство окружал основательный частокол из все тех же стволов каххо.

На подходах нас встретила парочка волкодавов размером с теленка. Мастеру они повиляли хвостами, а на меня посмотрели, как на лакомую косточку, которую готовы разгрызть в тот же миг, когда им это позволят.

В доме проживала семейная пара не первой молодости. Как я понял – слуги Тао. Видимо, через них мастер держал связь с внешним миром, от них же получал нехитрые продукты с огорода, молоко и сыр.

Здесь мы перекусили, после чего направились дальше по едва наезженной, но содержавшейся в идеальном порядке дороге. Очевидно – это также дело рук слуг.

Так что первое открытие заключалось в том, что мастер не такой уж и отшельник. Нет, это и раньше было понятно, к тому же с недавних пор мне известно о существовании его семьи. Но вот детали прояснились только сейчас.

Второе открытие – прилегающая местность не столь уж безлюдна, как я полагал еще вчера. И речь идет не о наличии дома со слугами. Я-то считал, что здесь на десятки километров вообще нет другого жилья, однако уже спустя час ходьбы мы вышли к наезженной дороге, которая еще через пятнадцать минут привела нас к небольшой деревне. Десятка три домов в два ряда вытянулись вдоль обочин. Особняком раскинулся постоялый двор с яркой вывеской. Как по мне – пустая реклама, не заметить его, проезжая мимо, невозможно. Но хозяину заведения виднее.

Мастера здесь знали. При его появлении сам хозяин выскочил. Кланялся так, что едва спина не треснула, и не переставал извиняться за задержку. Дескать, семья Тао еще не появилась, и это очень печально. В знак покаяния предлагал почтенному гостю скрасить ожидание за обеденным столом с лучшими яствами.

Мастер проявил заинтересованность, чем меня не удивил. Я давно заметил, что пожрать он мастак.

А вот мне облом вышел. Тао, провожаемый угодливым хозяином, приказал мне шагать за конюшню, где устроить стоячую медитацию, цель которой – управлять потоками, отвечающими за восприятие запахов.

Мысленно облизнувшись и печально вздохнув, я направился в указанном направлении, где сразу же понял, что именно имел в виду мастер, отдавая такой приказ. Уж не знаю, что за лошадей или других животных здесь держали, но гадили они обильно и вонюче. Находиться здесь – это наказание.

Хочу я того или нет, однако работать с запахами придется научиться.

Иначе долго здесь не протянуть.

– Добрый день, молодой господин.

– Долгих вам лет жизни.

– Мы по вам так скучали.

– Очень скучали.

– Какая радость.

Нескончаемый поток слов, высказываемых поочередно в два голоса, вырвал меня из мира потоков энергии в тот миг, когда я почти убедил себя в том, что за конюшней пахнет чайными розами, а не тем, чем смердит на самом деле.

Обернувшись, недоуменно уставился на парочку кланяющихся стражников. Расстался с ними недавно, но уже забыл про дуралеев думать. И уж точно не ожидал здесь увидеть.

– Шатао? Кьян? Вы что здесь делаете?

– Как это «что»?

– Мы тут стоим.

– Перед вами стоим.

– И мы вас приветствуем.

– Господин Ли из семьи Брюс.

– Я не об этом. Что вы делаете на этом постоялом дворе? Вы ведь должны идти на север, назад.

– Мы хотели пойти.

– Да.

– Честно.

– Но нам стало страшно.

– Очень.

– Мы боимся господина Тсо Магдуна.

– Очень боимся его гнева.

– Ничего не понимаю. Боитесь? Вы в чем-то провинились перед ним?

– Господин Тсо Магдун всегда найдет вину.

– Он это умеет, да.

– А тут даже искать не придется.

– Он сильно разозлится, когда узнает, что вам не отвесили пинка.

– Как отвесили кое-кому.

– Его сыну хорошего пинка отвесили, а вот вам нет.

– Это очень неприятно.

– Это его сильно разозлит.

– Он очень верит в своего сына.

– Никто не верит в молодого господина, а он верит.

– Говорят, молодой господин не очень умен.

– Да и выглядит он так, что мудрецом его не назовешь.

– Но при господине Тсо Магдуне лучше такое не говорить.

– Он станет злиться.

– Он даже от намека может разозлиться сильно.

– А то, что его сыну достался пинок, а вам нет, это намек.

– Он может нас наказать.

– Он любит наказывать.

– Поэтому мы боимся.

– Но мы пришли к вам, не чтобы жаловаться.

– Мы же понимаем, вы не сможете спасти нас от гнева господина Тсо Магдуна.

– Это не ваше дело, нас спасать.

– Мы пришли вас предупредить.

– О чем? – окончательно запутался я.

Неподражаемая манера общения этой парочки кого угодно с толку собьет. Даже человек с самой стойкой психикой неизбежно начнет путаться, когда его так стремительно заваливают словами с двух сторон, ни разу не сбившись с ритма нескончаемого речитатива.