Измененные миры, другие люди. Если рассматривать их в рамках конкретной матрицы, то вполне нормальные.

Оставив машину под крышей, назад мы вернулись пешком.

Напротив красненького домика охраны стоял служебно-жилой из профнастила, стены голубенькие, крыша синяя. Что-то типа прорабской технической службы. С левой стороны узкого палисадника в кустах спряталась старенькая зеленая «Нива» с прицепом, чуть подальше — высокий сарай и легкий трактор без колес.

— Тута и живем, значится.

Оглядев аскетично обставленную обитель охранника аэродрома, я не стал задавать вопросы о причине добровольного по сути дежурства, все и так понятно. Просто служака, просто больше нет никакого якоря… Дом в станице сгорел или разрушен, семьи не завел или далеко, вот и живет тут один. При деле, к которому привык.

— Туалет и душ во дворе, за домом, бак у меня, вода ишшо теплая, можно и сполоснуться по надобности.

Пока мы размещались и осматривались, постоянно перебрасываясь легкими репликами про все подряд, хозяин организовывал чайную церемонию. Наверное, это был типичный местный разговор: кратеры, Мертвячка, Краснодар, вояки, соседи с блокпоста, сволочи из Ростова, идиоты из Москвы…

Вскоре нехитрый стол был накрыт.

— Двигатели, говоришь? — начал дед Григорий после первого шумного отхлеба.

— Ага. Мы по-взрослому, — важно молвил Гоблин.

— Вижу, что не по-детски, раз на «воровайке» приехали.

— Задание такое, уважаемый, — напомнил я с ноткой грусти, показывая, что люди мы подневольные, служивые, за чем пошлют, то и добудем. — Что тоже признак структуры — именно это сейчас и нужно выпячивать, банальных мародеров дед стопудово не любит.

— Ха! Поди, думали, что тут все разграблено? Мол, ушлых во все времена хватает, так успеть бы хоть крошки смести? — догадливо молвил сторож.

— Десяточка! — удивился Гоблин.

— А хрен там! — тут же подлил дедушка. — Все целое, все сохранил!

— Уважаю, Григорий Петрович, без байды! — Пока Мишка Сомов действительно соответствовал всем требованиям, предъявляемым к работникам дипломатического корпуса, даже удивительно.

— А почему? — спросил дед Григорий и тут же ответил сам: — Малая авиация — она энтузиазму требует. Фанатизму! Так ить нет этого давно, вот какая беда… На последнем авиашоу входной билет был в семьсот рубчиков, притом что на столичном МАКСе продают по пятьсот, я в курсе… Где, скажите, тот МАКС и где Белевцы?! Как говорила моя племянница, странное впечатление остается от такого шоу. С одной стороны, со зрелищностью все вроде в порядке, особенно когда пилотажные группы на реактивных начинали работать, с другой стороны — все реже принимал участие наш ДОСААФ, — как без этого можно, скажите? Нет государевой программы, нет заботы! В последний год и парашютисты не прыгали, группового на Яках не было, как и покатушек для энтузиастов. Вот мальчишек и мало!

Заслушаешься! Менестрель свободного полета! Очень хитрый и адаптивный. Когда нужно, косит под простачка с пятью классами образования, и речь такая же. В другой ситуации запросто может перейти на язык квалифицированного технаря с приличным словарным запасом, чуть ли не литературный.

— Отдалился фестиваль от простого люда, к хапугам потянуло, как их там мать прозвала… Потенциальным заказчикам, о! Детской программы нет. Ментов зачем-то нагнали в оцепление, а ведь раньше были простые волонтеры с окрестных станиц, те самые юнцы, которым за счастье плоскости погладить, дутик ногой пнуть незаметно! Заборов понастроили, территорию начали обносить… А клубы где, я спрашиваю? Любителей и просто любопытных хватает, конечно, так ведь и из них не выкуешь — уже и прикоснуться людям не давали! Вот если старенький Ан-2 стоит — пожалуйста, хучь в салон, хучь в кабину залазь, ребятки покажут. Как только чуть подороже игрушка — так все, ленточка на блестящих стойках, проход только для випов! А детям же посмотреть все надо, потрогать, прикоснуться к авиации! Только тогда в душе и проснется!

Безнадежно махнув рукой, он полез в шкафчик за спиной и выставил перед нами графин с ажурной резьбой.

— Наливочкой не побрезгуете?

— Грех брезговать! — крякнул Гоблин, не дав мне и рта открыть.

— Григорий Петрович, скажите, а как тут с гостями незваными, не прозеваем подхода? — для порядка вставил я торопливо, глядя, как стоящая напротив большая рюмка наполняется темно-красным напитком.

Трахома, оказывается, и мне хочется выпить. Нервы.

— Все нормально. Равнина же бескрайняя! Каждое шебуршание слышно за пять верст, а пешком сейчас никто не ходит, много ли ты на своих двоих по таким далям набьешь? Я любой посторонний звук сразу расслышу! Знакомо вам такое разведческое дело, нет? — Старик с хитрецой посмотрел на нас, разваливая на части остатки простодушного образа. — Вижу, знакомо, товарищи командировочные.

— Собачка бы вам не помешала, — заметил Гоблин, закидываясь большим куском посыпанного чесноком и зеленью сала.

— Собака — дело двоякое, — непонятно пробурчал дед.

— Ну да, пасть и хвост.

— Умный, смотрю! Ты, Константин, одно пойми: собака на страже хороша, когда на земле по закону сидишь. Тогда пусть гавкает. А дурочку-тявкалку заводить, чтобы вся округа знала, где человек спрятался… Был у меня песик молчаливый, да только волки его недавно задрали, — поведал Григорий Петрович. — Что, волнуетесь?

Я действительно волновался. За двигатели.

Даже короткие обмены мнениями помогают привести мысли в порядок. Но когда во время сложного рейда можно поговорить на отвлеченные темы? Только перед сном: вываливаешь напарнику все, что накопилось за время скоротечных дневных прикидок. Напитались мы здешней вольницей и непривычной беззаботностью досыта, уже и удивление прошло. Большинство живет просто: хапнуть и закрыться.

И все равно казалось, что желающих прибрать и приспособить к делу новенькие авиадвигатели найдется много, и шанс добыть искомое будет мал. Ну как же, люди приходят в себя, самое необходимое уже добыли, устанавливается властная иерархия… Основные общины сформировались, обжились, а наиболее удачные даже планируют будущее, — самое время делать шаги вперед, к развитию! Должны же появиться новые цели — привыкнув к этому на Платформе, я ожидал увидеть нечто подобное и на искалеченной Земле-1.

Скоро на дорогах и в охране поселений появятся шушпанцеры, достаточно экономичные по сравнению с БТР и танками, гонка за мощностью двигателя и размерами сменится рациональностью использования живой тягловой силы. «Боинги» и огромные теплоходы теперь не нужны. Те, кто сдуру захватил аэродромы со стоянками белоснежных пассажирских джетов, быстро поймут дурь затеи. А вот мотодельтапланы, легкие самолеты… И в ключе таких рассуждений встреченный нами в Новом Шахе приморский кулибин, упрямо конструирующий легкое и скоростное судно, лишь усилил опасения — нашелся ведь такой, шевелится!

Однако дедушка Григорий вещал прямо противоположное.