Нашу деятельность в нужное русло направил появившийся темный лекарь. Это был щуплый мужчина лет примерно пятидесяти, с намечающейся лысиной и смешной заостренной бородкой.

Он громко хлопнул дверью, представился труднопроизносимым и совершенно незапоминаемым именем и принялся выставлять на стол зелья, с которыми, так уж и быть, позволит нам немного поработать. Мне, потому что практикантам законы их царств позволяют только наблюдать, прикасаться к темной магии им строжайше запрещено.

Занятие вышло насыщенным. Я бегло рассказала ребятам о незнакомых им ингредиентах, показала, как варить некоторые зелья, объяснила, из чего делают самые распространенные у темных яды и чем их проще всего обезвредить. Последнее к темной магии не относилось, так что в устранении яда студентам удалось попрактиковаться. Потом подключился лекарь и рассказал об особенных лекарствах, способных вытащить почти с того света. Самую тяжелую и запущенную болезнь излечат, но в соседних землях они запрещены, потому что в состав обязательно входит нечто недопустимое. Да что угодно, тут возможны варианты! От крылышка, оторванного у живой летучей мыши, до человеческого жертвоприношения с целью заполучить какой‑нибудь жизненно важный орган. В общем, истинно темные лекарства.

По пожелтевшим от с трудом сдерживаемого завтрака лицам практикантов я смело сделала вывод, что особого желания использовать подобные составы они не испытывают. Занятие закончилось, практиканты разбрелись по своим делам, Мила тоже ушла, даже не наградила меня очередным едким замечанием. Я задержалась ненадолго поболтать с лекарем, мы чисто теоретически обсуждали, возможно ли с помощью подобных зелий излечить от проклятия, которому много сотен лет. О том, что проклята я, он не знал, а я в действительности не собиралась никого убивать, чтобы спасти собственную жизнь.

По мнению темного лекаря, такая возможность существовала, правда, состав зелья наверняка должен быть особенно гадостный.

Но пока гадостно было исключительно у меня на душе, потому что возможность создания и применения подобного «лекарства» даже не рассматривается.

Распрощавшись с темным, я вышла на улицу… и нос к носу столкнулась с Милославом.

– Я ждал тебя, – голос друга звучал как‑то странно.

Впрочем, а друг ли он мне теперь? Это еще предстояло выяснить.

– Зачем? – уточнила осторожно и попятилась.

Ответа не последовало. Вместо него Милослав в один шаг преодолел разделяющее нас расстояние и обнял меня. Крепко. Так, что дышать стало трудно, а нос уткнулся в воротник его пальто.

Внимательный взгляд зацепился за ссадину у него на лбу, аккуратно прикрытую волосами, и разбитую губу, замаскированную магией.

У кого‑то вчера выдался бурный вечер.

– Я все знаю, – сообщил он, задыхаясь, и медленно, будто против воли, разжал кольцо рук. – Леся мне все рассказала.

– Страшно даже представить, как она все преподнесла, – неприязненно буркнула я.

– Честно.

– Да ну?!

Упрямые взгляды скрестились, от нас только что не заискрило.

– Артефакт, который оставила тебе Ядвига, перенес проклятие с Леси на тебя. Она знала, что так получится, и не предупредила тебя. Я ничего не перепутал?

Пересказ событий оказался неожиданно правдивым, хоть и сильно упрощенным.

– Однако… – пробормотала я, просто не зная, что еще сказать.

– Леся поступила так от отчаяния, – запальчиво сообщил Милослав.

Так‑то оно так, но кое‑что нуждается в уточнении!

– А сбежала и бросила меня еле живой она от тех же чувств? – полыхнула на друга взглядом я.

– Ну да.

Помолчали.

Потом, не сговариваясь, побрели в сторону Мухоморовой улицы.

– Просто хочу, чтобы ты знала, она очень переживает… – начат Подлый, но я его перебила:

– Ага, переживает, и от этого покупает себе наряды и планирует свадьбу! Сейчас пожалею бедняжку, даже всплакну!

Волкодлак с ним, с проклятием, но вот так обмануться в подруге было больно!

– …и если нужна будет помощь, она с радостью. Мы оба, – тем временем договорил темный. И, смущаясь, уточнил: – Свадебное торжество будет скромным. Родители прийти отказались, друзей ни у меня, ни у Леси нет, Влад собирался быть, но как узнал обо всем, дал мне по морде, и больше мы с ним не виделись.

Я поняла, к чему он клонит, и сразу пресекла попытку:

– Меня можете даже не звать, не то приду! И в подарок такое принесу, мало не покажется!

Он длинно вздохнул и до самого дома больше не проронил ни слова.

Приглашать внутрь я его не хотела, и Милослав сам понял это, остановился за несколько шагов до калитки, но попрощаться не успел. Из дома вылетел Влад. Стремительно, без пальто и с перекошенным от ярости лицом.

Даже мне страшно стало.

Но как раз на меня внимания он не обратил.

– Я тебя предупреждал, чтобы к ней ни ты, ни твоя девка даже близко не подходили! – рявкнул Влад и схватил брата за грудки.

Тихо пискнув, я отпрыгнула в сторону.

Мало мне проклятия, так еще эти двое сейчас сцепятся!

И точно! Милослав не смолчал:

– Повежливее! Леся – моя невеста! И значит для меня то же, что Аксинья для тебя.

– Аксинья никого не пыталась убить, – сквозь зубы процедил ведьмак.

– Не всем так везет, – прожег его взглядом брат.

Надо срочно что‑то делать, пока они не подрались…

Несмотря на то, что отпускать любимого мне не хотелось, поздним вечером он ушел на постоялый двор. В отличие от своего брата, Влад никогда не оставался ночевать. Говорил, что слишком велик соблазн, да и за студентами приглядывать надо. Но перед этим у нас было несколько волшебных часов с разговорами, поцелуями и ужином, который готовили вместе, так и норовя измазать друг друга чем‑нибудь съедобным.

Я проводила взглядом скрывшегося в темноте ведьмака и тоскливо вздохнула. Момента, когда практика закончится и ему нужно будет уехать, я боялась больше, чем пожирающего меня проклятия.

Губы припухли и немного саднили, щеки пылали, а внутри поселилось неприятное ощущение, будто у меня отобрали что‑то жизненно важное… и исправить это могло только возвращение ведьмака.

Возвращение насовсем.

Но как такое возможно, если моя жизнь здесь, а его – там, и менять что‑либо ни один из нас не собирается?

Спать еще не хотелось, а в голове крутились мысли о будущем. Чтобы как‑то отвлечься от них, я вернулась в мастерскую, забралась с ногами в кресло, еще сохранившее запах Влада, и какое‑то время представляла, что он здесь, рядом, позволила себе немного помечтать.