На самом деле, имея опыт работы с косатками, различить их совсем не сложно, но различение это происходит не по отдельным формальным признакам, а по их совокупности, в том числе по поведению группы. Единственный четкий формальный признак, позволяющий уверенно утверждать, что перед вами рыбоядная косатка, – это наличие так называемого «открытого пятна», т. е. большой черной области на светло-сером седловидном пятне. У плотоядных косаток изредка встречаются темно-серые «языки» на пятне, но они расплывчатые и нечеткие, как бы дымчатые, а у рыбоядных черные проточины имеют четкие границы. Однако среди обеих форм больше всего косаток с «закрытыми», т. е. цельными, седловидными пятнами. В таких случаях плотоядных можно отличить по более обширному и яркому пятну, более острому «акульему» спинному плавнику, а также по наличию круглых шрамов от укусов светящейся акулы (этот вид акул обитает только в теплых водах, куда плотоядные, видимо, заходят существенно чаще рыбоядных). Тем не менее все эти признаки уверенно работают лишь в комплексе, и лучше всего не на одном животном, а на всей группе. А вот по единственной фотографии отдельно взятой косатки действительно не всегда можно сказать, к какой форме она относится.

Тем не менее все это не имело ни малейшего отношения к включению плотоядных косаток в Красную книгу, хотя этот аргумент наши оппоненты неоднократно пытались использовать на протяжении всей этой истории. В Положении о Красной книге указано, что в нее должны заноситься редкие и находящиеся под угрозой исчезновения виды, подвиды, популяции, но нигде не сказано, что эти виды, подвиды и популяции должны обладать яркими, легко заметными внешними отличиями от других близких видов, подвидов или популяций. Более того, уже имевшиеся на тот момент в Красной книге виды не удовлетворяли этому условию – например, отличить по внешнему виду светлую морфу краснокнижного антура (островного тюленя) от некраснокнижной ларги не всегда могут даже специалисты. Я изложила эти соображения Вячеславу Владимировичу Рожнову, и вроде бы они показались ему убедительными – во всяком случае, косатку на тот момент в списке оставили.

В феврале 2013 года стало известно, что Нарнию предполагают в будущем отправить в океанариум, строительство которого началось в Москве на ВДНХ. В компанию к ней следующим летом планировали поймать еще несколько косаток. Океанариум, позже получивший название «Москвариум», строила управляющая компания «Белая сфера» – еще одно ответвление тесной паутины компаний, учредителем которых был Кирилл Михайлов, по свидетельству Мухаметова – тот самый предприниматель, который в свое время предложил ему подписать договор о продаже доли в ООО «Утришский дельфинарий».

Осень 2013 года ознаменовалась странными новостями. Мы узнали, что ловцы отчитались о поимке целых шести косаток. На базу в Среднюю, однако, привезли только трех. Сразу после отлова (во время которого, по непроверенным слухам, погибла еще одна косатка) трех пленников держали в сетевом вольере, расположенном в устье реки Тывлина. Вода там была почти пресной, что косаткам противопоказано, и здоровье животных начало быстро ухудшаться. Вертолет, видимо, оказался слишком дорогим удовольствием, так что на этот раз косаток погрузили в металлические контейнеры, наполненные водой, и отправили в Среднюю по земле (грузовиками) и воде (на барже). Со всеми перегрузками этот процесс занял шесть дней, и до базы животные добрались уже в довольно плохом состоянии.

Среди этой троицы было два юных самца, которых назвали Норд и Орфей, и совсем маленькая самочка, получившая имя Грация. Их поместили в вольер к Нарнии, которая к тому времени уже год провела в неволе. Нарния сразу заняла позицию хозяйки дома и взяла шефство над самцами. При первой же кормежке она стала активно предлагать обоим рыбу и даже проталкивать ее в рот плотоядным дикарям, а также настойчиво демонстрировала своим примером, что, вообще-то, косатки это едят. Дела у нее шли явно лучше, чем у ее тренеров год назад: уже через сутки Норд стал проглатывать куски рыбы, которую они с Нарнией разрывали пополам. Более крупный самец Орфей начал есть дней через десять. А вот на маленькую самочку Нарния не обращала никакого внимания, не кормила ее и не пыталась морально поддержать. Грация вообще выглядела очень плохо после передержки в пресной воде и шестидневной транспортировки: ее кожа была покрыта язвами, а анализ крови показал признаки воспаления. Ее решили поместить в отдельный вольер для лечения и насильственного кормления.

Когда косатки отказываются от еды, самая первая проблема, которая у них возникает, – это обезвоживание, так как воду они получают из пищи. Поэтому первым делом Грации ввели желудочный зонд. Затем ее начали насильно кормить рыбой на «ложном дне», как это пытались сделать с Нарнией год назад. Впрочем, с Грацией этот процесс пошел гораздо лучше – в отличие от пятиметровой Нарнии, активно сопротивлявшейся такому вторжению в ее внутренний мир, ослабленная маленькая косатка относительно легко поддалась попыткам запихнуть в нее пищу. Через пять дней она уже сама начала проглатывать рыбу, засунутую ей в рот, а через неделю стала брать корм из рук тренера. В то же время ее активно лечили антибактериальными и противогрибковыми препаратами, и ее состояние стало быстро улучшаться. Через полтора месяца выздоровевшую и отъевшуюся Грацию вернули в вольер к остальным косаткам.

Между тем приближалась зима, а по опыту предыдущего года стало понятно, что вольеры бухты Средней – не лучшее место для зимней передержки косаток. Хотя море вокруг не замерзает, температура воздуха может опускаться до минус 20 и даже ниже, а в неподвижной воде вольера образуется лед. Для диких косаток это не было бы большой проблемой, так как они выныривают лишь ненадолго, но в тесном вольере животные много времени проводят, вися на поверхности воды, и могут получить серьезные обморожения. Прошлой зимой у Нарнии уже были проблемы с кожей. Однако строительство океанариума на ВДНХ, в который планировалось перевезти косаток, было еще очень далеко от завершения.

Осенью Орфея и Грацию продали в Китай, а Нарнию и Норда в декабре все-таки перевезли на территорию ВДНХ и поместили в большие круглые цистерны, накрытые надувным ангаром. Хотя эта операция была проведена в условиях строгой секретности, очень скоро среди зоозащитников поползли слухи. К тому времени в России наконец-то появились активисты, которым было не наплевать на отлов косаток, и в разные инстанции посыпались письма с запросами. Мы в то время сосредоточили свои усилия на том, чтобы не допустить следующих отловов, и не слишком внимательно следили за судьбой пленников.

Администрация ВДНХ сначала отрицала какое бы то ни было присутствие косаток на своей территории и тем более в тех емкостях. «Цистерны служат техническим целям – для водоснабжения территории», – говорилось в ответе на запрос зоозащитной организации «Вита». Однако из полиции на тот же самый запрос пришел совершенно другой ответ: в цистернах действительно косатки. Тем не менее на все вопросы наконец-то заинтересовавшихся этим делом журналистов охранники отвечали, что в ангаре находятся строительные материалы.

Между тем оставалось загадкой, куда делись еще три отловленные по документам косатки. Ловцы на все вопросы многозначительно пожимали плечами и роняли намеки на существование какой-то секретной базы передержки, расположенной где-то на Сахалине. Уже тогда возникли подозрения, что никаких трех косаток на самом деле не было, а документы на вылов и разрешения на вывоз в Китай оформили «про запас», на случай, если в следующем году с отловом будут проблемы.