— Посмотри сюда, — позвал Петерсон.

Ричер не мог определить, откуда доносится голос. Он шел из всех туннелей сразу, отовсюду, пел и гудел, отражаясь от многочисленных стен.

— Где ты? — позвал Джек.

— Здесь, — ответил Петерсон.

Но это не помогло. Тогда Ричер вернулся в центральное помещение и снова позвал Петерсона. Тот оказался в соседнем туннеле. Ричер нашел его и обнаружил, что полицейский смотрит на резервуар с горючим: большое уродливое сооружение, спаянное из небольших кусков стали, которые легко сбросить в вентиляционные шахты. Резервуар располагался на полке, и его длина составляла около сорока футов. В нем помещалось примерно пять тысяч галлонов. Его поверхность была слегка влажной, и от него пахло керосином. Нет, здесь потрудились не механики ВВС — они бы справились с таким заданием намного лучше. Грубые швы — технически часть работы никуда не годилась.

Петерсон подошел к резервуару и постучал по нему костяшками пальцев. Раздался глухой влажный звук. Ричер вспомнил про автоцистерну, которая едва не размазала его по снегу на перекрестке с двухполосной дорогой.

— Замечательно, — сказал он. — Мы находимся на глубине в двести футов под землей рядом с самодельной цистерной объемом в пять тысяч галлонов, полной реактивного топлива для самолетов.

— Почему ты думаешь, что это реактивное топливо? Пахнет керосином.

— В состав реактивного топлива входит керосин. Значит, там либо керосин, либо реактивное топливо. И его гораздо больше, чем требуется для обогревателей деревянных домиков. А появилось оно здесь только что. Уже после того, как байкеры узнали о своем отъезде. И после того, как расчистили посадочную полосу. Значит, тут должен приземлиться самолет. Вероятно, скоро. Ему будет нужна дозаправка. Холланду необходимо сообщить об этом УБН, чтобы они срочно сюда прибыли.

— В темноте самолет не прилетит. Здесь нет посадочных огней.

— Все равно. Времени очень мало. Как далеко находится ближайший офис УБН?

Петерсон не ответил.

— Как они сумели заполнить цистерну? — вместо этого спросил он.

— Автоцистерна подъехала к самой двери, потом они сбросили рукав в вентиляционную шахту.

— Для этого потребуется очень длинный рукав.

— У них есть длинные рукава для домов с большими дворами.

— Парни, взгляните сюда, — раздался голос Холланда.

Он донесся до них в сопровождении странного эха, идущего со всех сторон круглого помещения, словно они находились в Галерее шепотов. Холланд забрался в противоположный туннель. Ричер пополз обратно тем же способом, а Петерсон опустился на корточки и направился к нему, светя фонариком перед собой.

Казалось, они попали в волшебную сказку.

Или в пещеру Аладдина.

В луче фонарика Холланда искрились золото, серебро и платина. А в отраженном свете сияли бриллианты, темно-зеленые изумруды, красные рубины и ярко-синие сапфиры. Они увидели приглушенные цвета пейзажей и портретов, масло на холсте, позолоченные рамы, цепочки, медальоны, булавки, ожерелья, браслеты и кольца. Драгоценности были грудой свалены на полке. Желтое золото, розовое золото и белое золото. Старые и новые вещи. Сотни футов добычи. Картины, ювелирные изделия, канделябры, серебряные подносы, часы. Маленькие золотые часики, крошечные замшевые мешочки с завязками, хрустальная ваза, доверху наполненная обручальными кольцами.

— Невыкупленные залоги, — сказал Петерсон. — Транзитом из ломбардов Платона.

— Бартер, — сказал Ричер. — За наркотики.

— Или всё вместе, — заметил Холланд. — Возможно, это одно и то же.

Они медленно двигались вдоль туннеля. Искушение было слишком велико.

Полка длиной в сто футов и шириной в тридцать два дюйма. Более двухсот пятидесяти квадратных футов недвижимости. Размером с приличную комнату. И на полке не нашлось свободного места, чтобы положить руку. Она была почти полностью забита драгоценностями. Некоторые ювелирные изделия поражали своим великолепием. Часть картин принадлежала кисти старых мастеров. Но эту красоту окутывал ореол печали; вещи кричали об отчаянии, они являлись обломками множества загубленных жизней. Тяжелые времена, наркомания, грабежи, потери. В лучах трех фонариков роскошные произведения казались чудесными и ужасными одновременно. Чьи-то мечты и кошмары, тайны, похороненные на глубине в двести футов.

Они весили сотни или даже тысячи фунтов. И стоили миллион или десять миллионов.

— Пойдем, — сказал Ричер. — У нас есть более важные дела. Нечего тратить попусту время.

Подъем на поверхность получился долгим, трудным и утомительным. Ричер считал ступеньки. Их оказалось двести восемьдесят. Получилось, будто они поднялись на двадцатый этаж. Ричеру приходилось всякий раз опираться на кончики пальцев. «Хорошая тренировка, — подумал он, — но сейчас она тебе ни к чему». Воздух постепенно становился холоднее. Внизу было около минус одного градуса. А на поверхности почти минус тридцать. Перепад температур почти в тридцать градусов. Каждые десять ступеней — один градус. Достаточно быстро, чтобы заметить разницу, но без шокового перехода. Ричер застегнул куртку и надел шапку и перчатки, когда им оставалось преодолеть две трети пути. Следующим сдался Холланд. Петерсон — на середине подъема.

Они с минуту отдыхали внутри каменного здания. Лунный свет снаружи все еще оставался ярким. Петерсон собрал фонарики и выключил их. Холланд стоял, держась рукой за перила лестницы. Его лицо сильно покраснело, он тяжело дышал.

— Вам нужно позвонить, — сказал Ричер.

— В самом деле?

— Сирена могла включиться и выключиться, пока мы находились внизу.

— В таком случае мы все равно опоздали.

Холланд вытащил сотовый телефон, набрал номер, представился, задал вопрос, выслушал ответ.

И улыбнулся.

— Все в порядке, — сказал он. — Иногда ты делаешь ставку и выигрываешь.

Холланд подождал, когда Петерсон выйдет, чтобы отнести фонарики в машину.

— Мы с тобой догадались, где лежит ключ. Ты знал, что метамфетамин находится внизу. Но я хочу, чтобы вся слава досталась Эндрю. Он будет следующим шефом. А такой успех поможет ему в дальнейших отношениях с нашими парнями. Да и в городе его авторитет поднимется. У него будет совсем другой статус.

— Никаких вопросов, — сказал Ричер.

— Так ты не против?

— Меня это вполне устроит, — кивнул Джек.

— Хорошо.

Ричер захлопнул дверь, заскрипели петли, а Холланд запер замок и спрятал ключ в карман. Они вернулись к машинам, шеф снял перчатку с правой руки в обжигающе холодном воздухе и протянул ладонь Петерсону. Тот сорвал свою перчатку и пожал протянутую руку.