Он тормозит свободное падение. Я велю золоту своих крыльев вспыхнуть, и тьма издает визг. Только в последний момент мне удается заметить стремительно приближающуюся землю. Перевернувшись в полете, приземляюсь на ноги и оглядываюсь. Мое свечение заливает это место ослепительным светом, делая его лишь страшнее. Я игнорирую нечистоты, разложившиеся останки каких-то демонов, покрытые лишайником стены, по которым струится вода, битое стекло и жару. Центр моего внимания – это Нефертари. Стоя на коленях перед Сетом, она закрывает его собой. Осколки застряли у нее в волосах, торчат из кожи. Сет висит в цепях из орихалка. Его тело – одна сплошная рана. Это зрелище должно доставить мне удовольствие, но нет. Я слишком хорошо знаю, сколь ужасно это наказание. За один шаг я оказываюсь возле них, падаю рядом с Нефертари и сжимаю руки в кулаки. Хочется до нее дотронуться, но не уверен, выдержит ли она. Вытерпит ли. Желает ли этого еще вообще. Почему она защищает Сета, а не наоборот? К моему безграничному облегчению, Нефертари поворачивает голову и смотрит на меня. Глаза у нее темно-красного цвета, но когда она осторожно улыбается, я понимаю: у Риты не получилось ее сломать, а превращение не отняло того, что делает Нефертари собой – мужества и безусловного стремления выжить.

– Я знала, что ты придешь, – произносит она так тихо, словно ей тяжело говорить.

– Я явился бы раньше, но не хотел испортить тебе шоу. – Желание поцеловать ее становится непреодолимым, но тело Нефертари покрывает столько ран, что я даже сосчитать не могу, к тому же она не отпускает Сета. Одежда разорвана, все лицо в волдырях. Должно быть, этот жар для нее – настоящая пытка…

Очередная капелька пота испаряется на ее коже. Веки у нее подрагивают, и Нефертари судорожно сглатывает.

– У меня был такой героический план.

– Так я и думал. – Вытянув руку, я отвожу прядь волос с ее лица.

– Но сработало не так блестяще, как мне представлялось. – Ее слова звучат не громче шепота.

– И тем не менее я весьма впечатлен. Можно мне прикоснуться к тебе? Я хочу унести тебя отсюда.

Она до сих пор цепляется за абсолютно неподвижного Сета. Я бы оторвал Нефертари от него, но что-то подсказывает, что это будет ошибкой.

Неясный шум заставляет меня резко развернуться. Одним плавным движением я выхватываю меч и приставляю его к горлу Гора, который приземляется возле меня. Мою просьбу он, разумеется, проигнорировал. Друг отталкивает клинок.

– Ты жива. – Не церемонясь так, как я, он взлохмачивает Нефертари волосы. – Как-то тут неуютненько. Мне больше нравится, когда можно где-нибудь поваляться, но кто-то явно подбросил чересчур много дров в камин.

«Я подумал, тебе не помешает помощь», – с тревогой в глазах произносит он в моей голове.

– Давайте уберемся отсюда и примем холодный душ. Наверняка эта фурия скоро объявится. Предлагаю забрать кольцо и оставить этого гада здесь, чтобы она могла выместить на нем зло. – Гор тыкает в Сета мыском сапога. – Все равно он уже, считай, мертвец.

«Что они с ним сделали? Не будь он таким козлом, я бы его даже пожалел».

Нечто страшное. Это точно.

Нефертари мотает головой и тут же морщится от боли.

– Нужно взять его с собой. Сет не умрет в этой темноте. Он не заслуживает подобного.

– А вот тут мнения могут разниться, – отвечает Гор. – Если захватим его с собой, то велика вероятность, что я опять лишусь глаз, а будет ли Кимми снова с такой любовью обо мне заботиться – большой вопрос. Она обиделась, поскольку я не разрешил ей отправиться с нами.

Нефертари бережно облокачивает Сета на стену, и тот тихо стонет. Мой взгляд падает на Кольцо огня у него на пальце. Вторая регалия. Почему Рита не сняла ее с Сета? Кольцо сверкает, будто пытается отдать нам приказ.

– Пожалуйста, – еще раз просит Нефертари, – заберите и его тоже. Если он умрет, то пусть при этом видит солнце. Без него я бы уже погибла окончательно. Он воспользовался кольцом, чтобы спасти меня, и расплатился остатками своих сил.

На этих словах мое сердце пропускает удар. Мне следовало появиться раньше. Гор прав, настаивая на том, чтобы Кимми исчезла из его жизни. Мы всегда подвергали опасности обеих девушек.

– Возьми его, – прошу Гора. – Я не смогу унести двоих. – Но мне придется, если он откажется. Я подаю руку Нефертари, и та осторожно вкладывает в нее пальцы. – Если я сделаю тебе больно, скажи.

– Потерплю, – кивает она.

Конечно, потерпит, но как бы мне хотелось, чтобы близость ко мне не превращалась для нее в такое мучение. Я обнимаю ее одной рукой за плечи, а второй подхватываю под колени. Лицо Нефертари на мгновение искажается. А я ненавижу себя за то, что причиняю ей боль.

– Все хорошо, – шепчет она. – Ты не виноват. Просто я сейчас не в лучшей форме. У меня такая кожа, будто я жарилась на гриле. – Что за женщина. Меня добивает, что она все еще способна шутить, чтобы меня успокоить. Нефертари кладет голову мне на плечо. – Отнеси меня куда-нибудь, где можно принять ледяную ванну, а еще мне нужно попить.

– Все, что пожелаешь, дорогая. – Губами касаюсь ее виска. – Ты получишь все, что пожелаешь.

– Будь осторожнее с обещаниями, – бормочет она. – Потом я захочу дворец, драгоценности и дорогую одежду.

– Не скромничай так.

Нефертари тихо смеется, но от меня не ускользает ее внимательный взгляд, когда Гор посылает заряд силы в терзающие Сета цепи. Они падают на пол, и бог еле слышно стонет от облегчения.

– Не делай ему больно, – требует она у Гора.

Я жду еще немного, давая ей убедиться, что бог закинул Сета на плечо, а потом взлетаю по шахте вверх. Прижавшись ко мне, Нефертари утыкается лицом мне в шею, хотя это, скорее всего, причиняет ей боль и вызывает жажду. А для меня это приятнее всего, что я когда-либо чувствовал.

– Все будет хорошо, – обещаю я. Здесь нельзя расправить крылья, и поэтому мы поднимаемся не так быстро, как хотелось бы. Ей необходимы ледяная ванна, мазь и свежая кровь, но даже тогда потребуется некоторое время, чтобы раны исцелились. – Все будет хорошо, – вновь бормочу я в попытке успокоить и ее, и себя.

Нефертари не отвечает. Я хочу знать, о чем она думает и что чувствует. Хочу знать, что произошло внизу. Хочу, чтобы она пообещала никогда больше меня не покидать, пусть это эгоистично и неразумно. Она жива – это самое главное. И она снова со мной, а для всего остального мы найдем решение. Я