Таранов приказал подчиненным вернуться в карьер. Пошел к завалу. Он начал с фронта, как кто-то из его бойцов крикнул:

– Командир! Сюда! Здесь трупы!

Майор быстро пошел на голос и вскоре увидел лежащих в ряд шестерых боевиков.

Он вызвал санинструктора и сапера:

– Ребята, проверьте тела! Не заминированы ли они, и... может, кто живым остался?

– Есть!

Сапер, а следом санинструктор начали осмотр тел.

Таранов задумался.

Вновь до боли знакомый почерк. Та же тактика выжженной земли! Закон – не оставлять свидетелей!

Кто-то, а вероятнее всего, главарь банды, построил группу и хладнокровно расстрелял подчистую. А до этого уничтожил людей на острове болота, на буксире, а после и в джипе. Но кто этот безжалостный главарь? И куда делся? Хотя это глупый вопрос. Ответ на него очевиден! Этот неизвестный убийца, сделав свое черное дело, спокойно скрылся, наверняка имея в запасе несколько вариантов отхода из лесного массива. Или надежное убежище в нем, позволяющее где-нибудь под землей, в оборудованном и укомплектованном продовольствием и водой схроне, продержаться достаточно долгое время. Чтобы потом спокойно покинуть лес.

Как же все это знакомо! И одновременно невероятно. Нет, невероятно!

Таранов закурил.

Пилот «Ми-2» сообщал еще об одном предмете, рядом с завалом, в кустах.

Майор решил проверить сообщение летчика.

И, почти сразу, следуя по колее полуприцепа, увидел раздавленное тяжеловозом тело женщины. Оно превратилось в сплошное кровавое месиво, только раздвинутые остатки ног и то, что было видно между ними, указывало на принадлежность трупа к женскому полу.

«Как ты-то попала сюда? – подумал майор. – Дорожная проститутка, которую сняли водители «МАЗа», чтобы скоротать время в ожидании груза? Вполне возможно! Вот и доблядовалась, девочка!»

Майор попытался вытащить из колеи останки женщины, но услышал крик санинструктора:

– Товарищ майор! Товарищ майор!

– Не кричи, – ответил Таранов, – рядом я, иду!

Майор подошел к трупам.

Над крайним склонился санинструктор.

– Ну, что у тебя? – спросил командир отряда.

– Жив один, товарищ майор! Тяжелый, крови потерял много, без сознания, но живой!

– Жив? – переспросил Таранов. – А ну?

Он сам нагнулся над лежащим с самого края окровавленным чеченцем. Тот, действительно, с трудом, но дышал.

Грудь его была прострелена в трех местах, одна пуля срезала правую бровь. Это вызвало сильное кровотечение. Было ясно, что бандит умирает.

– Сержант! – обратился Таранов к санинструктору. – Используй боевую аптечку, что хочешь делай, но в сознание мне его приведи. Хотя бы на пять минут, сержант! Это очень важно, дорогой!

Сержант посмотрел на раненого, потом на командира, покачал головой:

– Ну не знаю, попробую!

– Пробуй, сержант, пробуй! Приведешь его в себя, к ордену представлю, слово офицера!

– Да при чем здесь орден, товарищ майор? – ответил санинструктор, открывая свой ранец.

Он начал колдовать над раненым.

Таранов стоял рядом, нервно курил.

Как бы сейчас пригодились показания хоть одного свидетеля. Даже не показания, а несколько ответов на темные вопросы.

И санинструктор сумел сделать невозможное.

Ему удалось привести в чувство смертельно раненного боевика.

Таранов опустился к нему.

– Говорить сможешь? – спросил майор.

– Ты... кто? – в ответ спросил умирающий.

– Я – командир отряда спецназа, майор Таранов!

Очищенное от крови сержантом бледное лицо чеченца отобразило удивление.

Он переспросил:

– Ты... Таранов?

– Да, я – Таранов, тебя это удивляет? Почему?

– Я... Доулетхан... бывший... первый помощник... этого... шакала... Палача!

На это раз удивление отразилось в глазах майора Таранова.

– Вот как? Но мы же разбили ваш отряд у водопада? И Палач погиб!

– Нет!.. Палач... подставил людей... и... ушел... вместе со мной!

– А кто же остался в палатке? В форме Палача и его маске?

– Обычная... подстава!

Таранов замолчал, задумавшись, но заговорил сам Доулетхан:

– Майор!.. Мне осталось... жить недолго... выслушай меня...

– Я слушаю тебя!

– Если бы... Палач... не поступил... так подло, то... вы и клещами... из меня... ничего не вытянули бы... но... он... он... тварь... решил избавиться... ото всех... даже от меня!

Таранов сказал:

– Ты не волнуйся, достану я Палача, обещаю тебе! Ответь, захват золота был организован Палачом?

– Да... но не только им!.. Это не важно... взяв его... ты многое узнаешь... у меня не хватит сил... рассказать обо всем!

Доулетхан вдруг закашлялся, изо рта пошла кровь, Таранов закричал:

– Санинструктор! Где ты, мать твою? Сделай что-нибудь!

Сержант молча приподнял голову раненому. Кашель прекратился, кровь остановилась. Он тихо предупредил командира:

– У вас, майор, мало времени, не более пары минут!

– Будь рядом! – приказал он санинструктору.

Доулетхан продолжил из последних сил, уже закрыв глаза:

– Палач... Мурза Баркаев... один из тех... кого освободили... из вашего СИЗО. Остальных... расстреляли! У него... имеется паспорт... гражданина Турции. Он... будет уходить туда...

Недолгое молчание, затем вновь голос, перешедший в шепот:

– В Урус-Мартане... у него жена, Эльза и... грудной младенец... Джохар! Без них... Палач не покинет страну!

Таранов вплотную приблизился к лицу Доулетхана:

– Скажи мне, Доулет, кто здесь организовал нападение на золотую колонну? Кто прикрывал операцию? Руководил ею со стороны?

– ...возьми Палача... и все узнаешь... будь он проклят... Урус-Мартан... первая улица... возле бывшего магазина... в развалинах... зеленые покореженные ворота... виден минарет... арык... в подвале... под охраной... Эльза! Палач без нее... и ребенка... не уйдет! Следите за...

На этом еле разборчивый шепот бывшего помощника Палача оборвался.

Он несколько раз дернулся, как-то вытянулся и навсегда затих, устремив подбородок с аккуратно подстриженной бородкой в небо, в Вечность, куда отлетела его грешная душа.