– Узнать хотел, – ответил рыжий на мой возмущенный взгляд. – Намин, а почему ты прикасаешься ко мне лишь в случае надобности? Сама же призналась под действием Оправдая, что тебе нравится, когда я тебя обнимаю.

На самом деле тогда я призналась в другом, о чем до сих пор стыдно, но, видимо, только мне и за меня. Многоликий смотрел уверенно и, что удивительно, требовательно. Создавалось ощущение, что это очередной его трюк по отвлечению внимания, и в то же время казалось, что ответ для него важен.

– Так ты скажешь, в чем причина? – Он мягко убрал ладонь и костяшками пальцев коснулся щеки. Приятно, даже сердце на миг остановилось, а затем забилось сильнее под чернеющим взглядом Дао-дво.

Я судорожно сглотнула и прошептала:

– Да просто все. Ты запретил. – Кажется, этим сообщением я ввела его в ступор. Мы перестали лететь, зависли в восходящем воздушном потоке, и Дао-дво изменившимся голосом вопросил:

– Когда я успел?

– Давненько. Пакт о НЕраздражении, пункты два, четыре, тринадцать и двадцать три. Со смертниками не заигрывать, к тебе не приставать, не тянуть руки к разведчикам и никого не доставать, в смысле и не донимать, и не трогать. Вспомнил?

Он не ответил, сжал так, что мне стало нечем дышать. А затем прошептал: «Это тоже обсудим позже» – и спикировал вниз. После крылатого скакуна, после забега от адаса и пары неприятнейших открытий о нравах меняющих ипостась я, прикусив губу, терпела стремительное снижение, борясь с головокружением и ужасом всего лишь парой простых, но верных фраз: «Геру доверять можно. Можно. Он не забудет, не предаст, везде найдет и защитит».

Мы оказались на земле, и меня тут же крутанули вокруг моей оси, чтобы, наклонившись, строго спросить:

– Что ты сказала? – Повторить? Не повторить? Нет, что-то не хочется, у Дао-дво вид такой, будто бы вот-вот укусит.

– Ничего.

– Врешь, – прищурился рыжий, и в свете нарастающего месяца его лицо приобрело знакомую хищность.

– А ты попробуй докажи, – вспыхнула ретиво, чтобы моего смущения не заметил. – К слову, нас Бруг ждет.

– Наглеешь, – хмыкнул метаморф и, подхватив меня под локоток, повел в сторону обрыва через небольшую полянку с десятком светящихся каменных идолов, разбросанных тут и там. Что примечательно, изваяния вызывали не восхищенный трепет, а, скорее, неприязнь – кровожадные какие-то, к тому же изображают ларшаев – боевых крылатых котов. Такими в войну пользовались демоны, из-за которых император привлек к обороне лирросов. Вспоминать о Гирби без болезненного укола в груди все еще не получалось. А потому я обратила все свое внимание на скульптуры и восхищенно заметила:

– Надо же, какая искусная работа, я вижу каждую волосинку.

– Он на тебе тоже видит каждую волосинку, – сообщил мне Гер и съехидничал: – А как только проверка завершится, сможет еще и повыдергивать.

Я, отскочив от идола, налетела на Дао-дво.

– Хм, и кто-то тут верил в мою защиту? – невпопад заметил рыжий и повел меня дальше. Вскоре за небольшим скоплением скрюченных деревцев появился обрыв. Я думала, это и есть окончательный пункт нашего путешествия, но ошиблась. Кардинал разбитых сердец удерживал фантома пятью отвесными ступенями ниже, там, куда свет нарастающей луны почти не пробивался, зато долетали вздохи нежити, обитавшей на дне пропасти. Увидев на камнях под ногами знакомые светящиеся красным письмена, я остановилась и потянула на себя метаморфа:

– Гер, где это мы?

– А ты не узнаешь? Умная же девочка, – поддел зараза.

– С твоим утверждением сложно не согласиться, но ответ я так и не получила.

– Позже. – Он помог мне спуститься на каменную площадку с немногочисленными редкими деревцами и кустами, и его слова почти совпали с возгласом Равэсса, обернувшегося на наше приближение:

– Графитовый! – Его Высочество отступил от края и улыбнулся с облегчением, а затем настороженно посмотрел на меня: – Сумерька? Настоящая? – Вопрос адресовался не мне, но я так же охотно кивнула, как и Дао-дво.

– Она самая. – Дао-дво отпустил мой локоть и прошел к обрыву. – Как Бруг? Держится?

Что ему сказали, я не расслышала, оглушенная чужой руганью, раздавшейся, казалось, со всех сторон.

– Таррах! – возмутились из-за ближайших кустов. – А я чуть было ее не подстрелил.

Кого, меня?

– Не ты один, – ответили первому, и на меня сверху упал взъерошенный черный зимородок. Подмигнул блестящим глазом и щелкнул клювом. – Привет, малявка. Как прогулялась?

Это был наш скиф! Я не поверила своим глазам, такой хорошенький, маленький, а в жизни…

– Хан? – Он кивнул, а я перевела взгляд на кусты и в тени ветвей нашла богомола. – Консул?

– Да нет, Консул я, – сообщил мне выглянувший из-за скалы койот. – Канцлер сейчас возле Бруга парит, а Герцог и Барон сзади тебя. – Он лапой указал мне за спину, произнес не без гордости: – Гер всех собрал.

А он молодец.

– Ясно, а за богомола кто? – В свете красных надписей на камнях и твердого знания, что на играх Смерти простой живности быть не может, крупное насекомое наводило ужас. Однако я своим вопросом вызвала лишь дружный смех.

– Она все-таки не различает, Таррах разорви!

– Не всем же быть как вы. У меня есть другие плюсы, – фыркнула беззлобно.

– Знаем. – Потомок вампиров в обороте обычного нетопыря сел на ближайшей ко мне ветке, а Барон приковылял, так и не сбросив с себя ипостась огромного черного волка. Лег у моих ног, посмотрел заискивающе.

Вот так новость, игры еще не начались, а наши парни уже теряют силы для оборота. Нехорошо. Я, не раздумывая, стянула с руки перчатку и потрепала оборотня по холке.

– Спасибо! – Он мгновенно воспарил духом, перевоплотился и только потянулся в благодарность меня за плечи обнять, как из-за ближайшей скалы раздался мой собственный голос:

– Барон, сбрось эту дрянь в пропасть!

– Опять… – Тяжело вздохнули смертники, а я обернулась к причине их досады и с ужасом увидела себя. Воинственная и обозленная, в полном боевом облачении, с двумя плетениями проклятий в руках, я… то есть не я, но девушка, очень похожая, уверенно шла на меня и оборотня. Та же походка, мимика части лица, что не скрыта полумаской шлема, гневный взгляд, движения и голос, надрывно требующий: – Убей ее немедленно!

– Да как скажешь, – согласился двуликий и метнул в незваную топор. Я уловила лишь блеснувший в свете месяца металл, а в следующий миг вздрогнула всем телом и чуть не закричала в голос, потому что я… то есть та, другая, упала, держась за пробитую грудь.

Надо спасти!

– Куда?! – Мой стан крепко обвили знакомые руки.

– К ней! – Я отчаянно рванулась из захвата рыжего, неожиданно оказавшегося рядом.