вновь повис. — Идем. Выпьем. И… твой отец ублюдок.

— Знаю.

— Думает подмять нас… хрен ему! Вот так и передай! Не получит он ни замок, ни то, что ищет.

А вот это уже было интересно.

Что именно понадобилось отцу в этом, забытом богами, месте?

— Сокровище, — хихикнул барон, зажав рот рукой. — Всем вам только и нужно, что сокровище… но нет… никто… никому… только наследнику… по праву крови.

Глава 35

Перед рассветом Ирграм очнулся. И лежал минуту, хватая ртом воздух, который вдруг сделался тяжелым. Этот воздух не желал проникать в легкие, но Ирграм умудрился сделать вдох.

Всего один.

Но сразу стало легче.

Он сел. Огляделся. Выдохнул.

Конечно. Это не его покои. Просто клетушка при храме. Соломенный матрас, столь тонкий, что сквозь него чувствовалась каждая выбоина на каменном ложе. Тончайшее одеяло.

Холод.

Пол тоже холодный. И как никогда сильно ощущение, что он, Ирграм, находится глубоко под землей. Он сглотнул слюну, которой стало вдруг как-то слишком много. И рот вновь наполнился ею. Слюна выбралась, потекла по губам, подбородку, и маг раздраженно вытер её мятым рукавом.

Пощупал шею, убеждаясь, что петли нет.

Привиделось.

Он выдохнул и прислонился к камню тяжелой головой. В животе вдруг появился ледяной ком. Ужас сковал тело. Что он натворил? И простится ли это, невольное предательство?

И хватит ли у него сил просить прощения?

Поздно уже.

Ирграм вернулся на ложе. Лег. Вытянулся. Закрыл глаза. Или стоит взглянуть на все иначе? Он ведь маг. И сила осталась при нем. А еще шанс, о котором он, прежний, не смел и мечтать. Свобода? Никто не свободен.

— Вы не спите, — раздался тихий голос и следом окружавшую Ирграма тьму разогнал огонек свечи. — Простите, если вы хотите спать, я уйду.

— Нет, — Ирграм с облегчением отодвинул все мысли прочь. — Я не хочу спать.

— Мне тоже показалось, что сон ваш будет недолгим.

Уже знакомый жрец сидел на полу. На голом каменном полу. И облачен он был лишь в узкую набедренную повязку. Свет свечи отражался от темной коже, словно та была гладкой, что зеркало. Левое предплечье и часть груди украшали шрамы. Мелкие, аккуратные, они были созданы кем-то, кто знал свое дело. Шрамы складывались в узор, но смысл его ускользал от Ирграма.

— Пора идти? — уточнил он, садясь.

Подумалось, что говорить так, возвышаясь над собеседником, не слишком удобно. Но и садиться на холодный пол желания не было.

— Нет. Караван будет готов на рассвете. Для всех вы отправитесь встречать вашу госпожу.

Логично.

Только от самой мысли об этой встрече становилось дурно.

— С вами отправятся два десятка воинов. Охрана, — жрец смотрел прямо, и глаза его были черны, что бездна. — Мы не можем допустить, чтобы с нашими дорогими гостями что-то случилось.

Конечно. Его не оставят без присмотра.

— Мешеки, — он снова сглотнул слюну, которая все текла изо рта. — Будут привлекать ненужное внимание.

— Из мешеков с вами отправлюсь я, — жрец поставил свечу на пол, и теперь Ирграм видел лишь его гладкие жилистые ноги, тоже покрытые узорами шрамов. — Прочие воины будут иметь вид привычный глазу тех людей, что живут вовне.

— А вы воин?

Не тот вопрос.

Неправильный. Но жрец склоняет голову. Ирграм скорее ощущает это движение, чем видит его.

— В том числе. Боги были ко мне благосклонны, — он коснулся раскрытой ладонью груди.

— Это хорошо.

Наверное. Если не люди, то боги. Местные боги, взгляд которых освободил Ирграма. Правда, лишь затем, чтобы один поводок другим сменился.

Но тут уже не боги виноваты.

— Мы пройдем путем каравана, — продолжил жрец.

— Кого из людей могу взять я?

— Кого захотите. Кроме целителя. Император не отпустит его.

Ни сейчас, ни после.

— И куда мы направимся?

Об этом Ирграму так и не сказали. Не верили, несмотря на клятву? Правильно. Он бы тоже не верил. Верить вообще сложно.

— Тот, кто видит, указал путь, — и на полу рядом со свечой появилась карта. Она была копией той, что Ирграм видел на стене, и копией весьма удивительного качества, правда, уместилась на ней лишь малая часть той, исходной, карты. — Здесь.

Палец жреца ткнулся в извилистую речушку.

— Здесь она покинула земли Цапли.

— Можно взглянуть? — ему все-таки пришлось опуститься на пол.

Жрец молча протянул кусок карты, и Ирграм нахмурился, пытаясь понять, что же видит. Это вот болота. определенно. Река. Дорога Древних. Она отмечена особым знаком, который Ирграму непонятен. Но дорога явно ведет в город. Так, следовательно, нужно в обратную сторону.

Кто граничит с городом?

И дорога.

И река.

Болота.

— Де Варрены, — он произнес это с немалым облегчением. — Госпожа как раз собиралась задержаться у них ненадолго.

Он разглядывал замок, который на карте казался совсем уж крошечным.

Говорить?

— Госпожа давно интересовалась вашим народом. И если девочка попадется ей на глаза, госпожа её заметит.

— Это хорошо или плохо? — уточнил жрец.

— До города она тогда точно не доберется. Но и сама госпожа — человек сложный. И… многим интересуется.

Ирграм вытер слюну рукавом. Оставалось надеяться, что рано или поздно, но эти потоки иссякнут. А то неудобно как-то.

— С ней выйдет договориться?

— Думаю, что да. Она очень разумна. И поймет свою выгоду. Я так думаю. Но надо поспешить.

Жрец молча поднялся.

И карту забрал.

И свечу.

— Отдыхайте, — велел он, положив ладонь на лоб, и прохладная сила наполнила Ирграма. — Завтра пойдем быстро.

***

Болота.

Болота тоскливы. Идешь, идешь, а вокруг все те же мхи. Зеленые. И белые. Красные, словно кровь пролили. Жара. Сверху припекает, и над болотами поднимается влажное марево. А вот ноги опаляет холод. Даже Михе тяжко. Кожа обгорела. Облазит. И у барончика тоже. Тот не жалуется.

Топает.

Уже почти и останавливаться не нужно. Рана надежно затянулась, шрам и тот побелел, но нога еще плохо слушается, хотя мальчишка и пыжится изо всех сил. Он недоволен.

И болотами. И жарой. И молчанием Михи. Тот не нарочно, просто о чем им разговаривать? Такхвар тоже молчалив. Сосредоточен. Он устал. Старается не подавать виду, но возраст берет свое. И отдых ему едва ли не нужнее, чем Джеру.

Снова островок. На сей раз дошли быстро, солнце едва-едва перевалило через полдень и до заката прилично. Что делать? Дальше идти? Чем ближе к земле, чем чаще будут попадаться такие вот островки. Этот и немаленький, принял с дюжину сосен, под которыми густо разрослись кустарники. Мхи да осока здесь сменились травой, которая хранила следы крупных копыт.

— Скоро уже, — выдохнул старик и, не скрывая слабости, опустился