Я же влезла в то, что дали. Наверное, наряд был хорош, но я так переживала, что даже цвета не заметила.

По дороге, чтобы как-то отвлечься и не поддаться панике, думала об Аделине. Они с Новаком сидели напротив, так мило держались за руки и изредка перешептывались, что сомневаться в возможном счастье для этой пары не приходилось. Пусть у них все будет хорошо, они заслужили! Особенно Аделина. И ничего не ради денег она вышла за богатого торговца. Пока помогала мне с платьем, она призналась, что уже забрала часть наследства от первого мужа. Только ларец почему-то до сих пор не у нее. Впрочем, о нем мы так нормально и не поговорили.

Экипаж остановился и, едва выпустив нас, поспешил на охраняемую площадку. Так же все происходило и в прошлый визит в эти трущобы, поэтому удивляться было нечему. А вот дальше мои спутники отклонились от обычного порядка действий и, вместо того чтобы торопливо скрыться в здании, под которым расположилась арена, нашли укромное место и притаились среди развалин соседнего дома. По виду — заброшенного, но как знать.

Прибыли мы сильно заранее, но ждать пришлось совсем недолго. Тавиш скоро появился. С ним была взволнованная Нала и, к моему удивлению, ее любимый Адриан.

Ну и что это должно означать?

Однако обдумать этот, несомненно, очень интересный вопрос я не успела. В глаза бросилось отсутствие Нарьи. И так приятно на душе стало, что, несмотря на напряжение, не оставлявшее меня уже несколько часов, на губах появилась улыбка.

— Надеюсь, чувства взаимные? — истолковала все по-своему Аделина.

Я встрепенулась, вспомнила, где нахожусь, и улыбаться перестала.

— Если ты о дружбе, то да.

— И это, конечно, от простой дружбы ты рыдала, застав ночью в его доме другую? И от нее же сходишь с ума сейчас? — Мне не поверили.

Бросив на родительницу быстрый взгляд из-под полуопущенных ресниц, я решила обязательно познакомить ее с Налой. Интуиция подсказывала, что они обязательно поладят.

— Все сложно. — Объяснять было долго, да и не могла я это произнести вслух, а пререкаться не хотелось. Пришлось искать компромисс. — Но вам, госпожа Аольская, по возрасту не полагается быть столь мечтательной и романтичной. Разве не вы сами на это напирали сегодня в саду?

Подловить Аделину на слове не удалось.

— Тогда речь была обо мне, а сейчас — о тебе. Каждая мать желает своему ребенку самого лучшего, пусть и несбыточного. — Умолкла на несколько секунд, после чего, подавшись к моему уху, таинственным шепотом предложила: — А хочешь, мы его приворожим? У меня на острове некоторые связи завелись, я тебе такую ведьму найду…

— Дорогая, чему ты учишь ребенка? — нашипел на нее подслушавший наш разговор Новак, поцеловал жену в щеку и быстрой тенью направился к моим друзьям, пока те не скрылись за дверью.

— Быть счастливой, — обиженно проворчала Аделина. — Что в этом плохого!

— Мама! — не выдержала я.

И тут же прикрыла рот ладошкой.

Ой… Оно само вырвалось.

— Что «мама», я, может, как лучше хочу, — никак не могла угомониться беглянка.

— Я буду на уровне звезд от счастья, если, для начала, его не убьют и не покалечат, — попыталась направить ее энергию в мирное русло я, пока эта неуемная не перешла к активным действиям.

Сомнений, что она правда может, вот вообще не было. И почему я вечно притягиваю каких-то авантюристов? Как тут мечтать о спокойном существовании?

Выяснить, получилось ли, я не успела. Раньше, чем Аделина заговорила вновь, к нам подошли Новак и хмурый Тавиш. Общество невоздержанных, сумасбродных личностей на меня дурно влияет, не иначе. Но стоило Тавишу оказаться близко, как радостный возглас вырвался сам собой, и я повисла на шее наколдованного, прижалась лбом к горячей коже, тихо всхлипнула и зажмурилась, чтобы сдержать льющиеся слезы.

Дивальд меня подхватил, закружил, что-то жарко зашептал в макушку.

— Эй, вы, вообще-то, не одни. — Аделина выбрала не самый подходящий момент, чтобы растерять недавнюю романтичность. — И, молодой человек, если хотите обнимать эту девушку, вам следует для начала испросить разрешения у ее семьи. Нечего ее хватать, как какую-то разносчицу в таверне.

Над моей головой шумно выдохнули. А в следующий миг меня отцепили и поставили рядом. Аделине с Новаком достался уничтожающий взгляд, который так и вопрошал, что это еще за людишки тут смеют замечания делать? Но ту, что двадцать лет провела на каторжном острове, так просто не проймешь. И ее муж, раз уж подрядился быть опорой и защитой, вынужден был держать лицо.

Заварушка имела все шансы начаться без всякого участия риссов, нужно было срочно приводить атмосферу в норму.

— Я тебе потом все объясню, — дернула за рукав Тавиша.

Мою руку словно в тисках сдавило, но Дивальд уступил.

Поговорить нормально не удалось. В запасе оставалось всего несколько минут перед тем, как Тавишу нужно было идти готовиться к бою, и все, что я успела, это заверить его в благих намерениях Аделины и ее мужа. Потом принялась уговаривать вообще не ходить на арену, но тут напоролась на категоричный отказ. У него, видите ли, гордость! А то, что у меня ужас и паника, это ерунда, да?!

Шипели друг на друга мы так вдохновенно, что даже крысы, шныряющие под ногами, с писком бросились в стороны. Но заразить этого сорвиголову своей рассудительностью мне не удалось.

— Время, — опомнился Дивальд. — Все, я ушел.

— Когда тебя порвут на мелкие кусочки, не говори, что я не предупреждала, — борясь с подступающими слезами, бросила ему в спину я.

Тавиш остановился, обернулся, потом решительно шагнул назад… у меня даже от сердца отлегло… а он взял и поцеловал! Так крепко, будто собирался выпить душу. Аж земля из-под ног ушла.

— На удачу, — заявило это недоразумение магическое. — Все, теперь точно не порвут.

И ушел, не оборачиваясь.

В то время как я еще целую минуту сжимала и разжимала кулачки, борясь с желанием высказать все, что думаю про такое поведение некоторых бывших демонов. И высказать было надо! Одна беда — некому.

Парочка супругов наблюдала за безобразием с умилением. Правда, и счет времени они не теряли, и ровно в тот момент, когда перед входом на замаскированную арену выпустили своих пассажиров сразу три экипажа, мы тоже направились туда. Смешавшись с небольшой толпой, вошли внутрь и беспрепятственно заняли свои места.

Заметили меня быстро, хоть и сидели мы не в первых рядах. Один из вездесущих близнецов прожег взглядом и что-то шепнул пробегающему мимо риссу, после чего тот изменил направление и молнией скрылся с глаз. Но на этом все, больше я ничего такого не заметила. Шея и плечи слегка зудели от ощущения чужого взгляда, но достать меня никто не пытался.

Двух дней Эду должно было хватить, чтобы разобраться со своим самолюбием. А моя сногсшибательная в самом прямом и худшем смысле этого слова красота наверняка надолго отбила у вожака желание запутаться в брачных узах.