А теперь она смотрела на меня.

Будто бы мимо, на стену за моей спиной, и в то же время на меня.

- Однако сомневаюсь, что здесь кого-то убили.

- Папа!

- Рута, помолчи, будь добра.

Мар, может, и был сволочью редкостной, но он не был сволочью глупой. Не мог не понять, что крови для убийства маловато, что слишком помпезна, театральна эта сцена... да и многое.

- Это он, - Рута стиснула кулачки. - Как вы не поймете... он опасен! Он сумасшедший! Он...

Мысленно я согласилась с девочкой: у Йонаса с головой точно было не все в порядке, но это еще не значит, что его нужно подставлять.

- И поэтому ты решила показать всем, как он плох? - тихо спросил Кирис.

Он присел и теперь был ниже Руты, в которой уже почти проснулась благословенная кровь. Он смотрел на нее с печалью и даже жалостью, позабыв, что эйты не выносят, когда их жалеют. И мелкая паразитка не стала исключением.

- Папа, - она повернулась к Мару и сложила руки в молитве. - Пожалуйста... поверь мне... он... он сейчас скажет... они все скажут, что угодно, лишь бы выгородить его... они все думают, что Йонас вернет роду былую славу, но мы с тобой разумные люди, мы понимаем, что сейчас не время одержимых! Что это благословение на самом деле ненаучно... что... он причинит куда больше вреда, чем пользы.

Она говорила спокойно и без притворства, во всяком случае, я больше не улавливала и толики фальши. А вот про одержимость - это интересно... очень интересно.

Надо будет заглянуть в библиотеку. Освежить, так сказать, некоторые знания, которые я полагала не очень нужными.

- Я думаю, - я позволила себе прервать паузу. - Спор можно разрешить просто. Так уж вышло, что в этом доме ночью было... людно.

- С...сука, - прошипел Рута.

И кажется, с ученичеством у нас ничего не выйдет. Что ж... не больно-то и хотелось.

Она долго упиралась.

Она плакала.

И заламывала ручки. Начинала лепетать, что не желала дурного, что лишь боялась брата, который повадился ее пугать. Она жаловалась на него и на мать, и на старуху, возомнившую, будто Рута вовсе не принадлежит их роду. И Мар поддавался.

- Это не имеет смысла, - он встал, и Рута тотчас обняла отцовскую руку. - Она, конечно, поступило дурно и будет наказана...

...но вряд ли слишком строго.

- ...иди, дорогая...

Она выскользнула за дверь, правда, далеко не ушла, в этом Кирис готов был поклясться.

- Послушай, - Мар вздохнул и потер переносицу. - Ты ведь понимаешь, что Йонас любого довести способен. А Рута ребенок. Одинокий ребенок. Моя мать считает ее неудачной, да и Лайма...

Он вновь опустился в кресло, подтянул к себе папку с бумагами, что-то неважное, то ли отчет по поместью за последний квартал, то ли докладные, то ли просьбы... Кирис собирался сам заглянуть, но как-то оно не вышло.

Еще со сметой на реконструкцию ангара разбираться надо.

Нанимать кого-то на расчистку.

...согласовывать рейсы.

Размещение.

Питание.

Подъемные. И в поселке предупредить. Там чужаков недолюбливают.

...рейсы на Харвест, который достаточно велик, чтобы на нем вырос городок. А город - это не только магазины, но и кабаки, и дома терпимости, и прочие нехитрые радости...

Мар молчит.

- Где она взяла нож? - спросил Кирис.

Рабочими пусть займется поверенный, благо, человек толковый, сам справится. Да и... говоря по правде, Кирис больше не испытывал желания контролировать все. Как-то... перегорело, что ли?

- Нашла, как и говорит.

- Вот так просто взяла и нашла?

- Чего ты от меня хочешь?

- Чтобы ты вытащил из своей дочери правду.

- Допросил под зельем?

- Если понадобится.

- Ей всего девять! - Мар вскочил, отшвырнув папку. И белые листы разлетелись по кабинету. - Ты понимаешь, что ей всего девять?!

- Я понимаю, что ей уже девять, - Кирис подавил волну гнева. - А она уже додумалась, как подставить брата. И что будет дальше? Одна попытка не удалась, но ведь можно предпринять еще одну. И еще... папа поругает. Может, оставит без сладкого на неделю. Не такая уж большая жертва, верно?

Мар застыл.

Повернулся спиной.

- Она где-то взяла этот нож. И может быть, в этом месте осталось еще что-нибудь, не такое нужное? Ей не нужное, а нам вполне годное... или вот она что-то слышала... видела...

- Она ребенок...

- Она полезла во взрослые игры. И ты сам, скажи, веришь, что нож просто так лежал на тропинке?

Молчание.

Слышно, как шелестит ветер, ластится к шершавым бокам дома. Где-то там на море идут мелкие волны, и совсем скоро оно, очнувшееся от летнего зноя, вспомнит, что характером обладает прескверным. Волны станут выше, злее. Море станет ловить корабли, что хрупкие рыбацкие лодчонки, многие из которых уже спрятаны в сараях, что неповоротливые баркасы. Оно будет играть с ними, что кот с мышью, кружить, отпускать или подталкивать на острые зубы подводных скал.

И корабли отступят, признавая слабость свою.

Останется один путь.

...хорошо бы выбраться с острова раньше.

- Ладно, если нож ей подбросили. Но плохо, если она и вправду нашла. Как думаешь, тот, кому этот нож потерял, поверит ли он, что мы не станем выспрашивать у девочки подробности? Или решит на всякий случай убрать невольного свидетеля.

- Я отошлю Руту.

- Куда?

- В пансион. Я знаю хороший пансион. Там с ней... справятся.

Мар повернулся к окну. Серый силуэт на сером стекле.

- Это была дурная шутка. Не более того... и мне жаль, что все так получилось.

- Мне тоже.

- А еще мне не нравится, как ты смотришь на мою жену.

- На которую?

- Лайма не в твоем вкусе, - он поднял с края стала очередную папку, повертел и уронил, позволяя листам рассыпаться. Взялся за третью. - Чересчур изысканна. Слишком утонченна. Это надоедает, понимаю...

...море любит ломать корабли.

Но и с ним можно договориться. Раньше люди умели. Знали, какое слово сказать, чтобы волны угомонились.

- Сауле совсем потеряла край, а Эгле живая... по сравнению со всеми нами. Но, Кирис, не забывайся. Она все еще моя жена.

Листов на полу становилось все больше.

Детская выходка.

- Это ненадолго.

- Не знаю. Я еще не решил. Возможно, развод - не такая хорошая идея, как мне представлялось прежде... в конце концов, мне тоже нужен кто-то живой.