Он представил себе, как тает в пламени лицо Антилии, как вспыхивают ее волосы…

Отчего говорят, что смерть — черна? Ведь она шествует, облаченная в пурпур и яркое пламя!

Данте увидел еще одного человека, объятого пламенем, тот приблизился к Антилии и нежно ее обнял, словно желая защитить. Вскоре от них двоих остались только два танцующих на ветру ярких языка пламени.

Галера полностью ушла под воду. В тусклом свете штормового рассвета виднелась только торчащая из волн обуглившаяся верхушка мачты — надгробный знак над подводной могилой.

Лишь в этот момент Данте заметил двух всадников возле ближайшей из рыбацких хижин. На всадниках были просторные дорожные одежды, лица скрывались под капюшонами. Наверняка они тоже стали свидетелями разыгравшейся драмы. Внезапно поэт догадался, что это двое строителей с севера, проникших во Флоренцию под чужими именами, и побежал к ним по причалу. Но когда он спрыгнул на землю, они уже во весь опор мчались прочь. Один из них обернулся, и Данте успел заметить блеск его голубых глаз и пряди светлых волос, выбившиеся из-под капюшона.

Поэт хотел было поскакать за ними вдогонку, но его конь выбился из сил.

Данте взглянул на запад. Перед его глазами простирался темный горизонт, отделявший черное море от серого неба.

Неужели где-то там действительно лежит пятая часть суши с ее золотом и сокровищами?! Неужели где-то над неведомыми морями действительно возвышается огромный утес, о котором говорил Веньеро? Огромный и страшный, как великан, преграждающий путь кораблям…

Утес, возвышающийся среди бушующих волн на другой стороне земного шара… Что за люди там живут?..

Перед глазами Данте всплыло лицо Антилии.

Может, такими были прародители человечества?

С этими мыслями поэт погладил спрятанное под одеждой ожерелье из зеленых камней, повернулся и зашагал навстречу бессмертию.