переполняет необоснованный оптимизм. Данные не на моей стороне: вот они, в экселевской таблице, черным по белому – я потеряла деньги. Но тут вступает в игру эффект Даннинга – Крюгера. Да-да, тот самый. Чем меньше человек в чем-то смыслит, тем выше он оценивает свой уровень компетенции в этом вопросе. Чем меньше вы знаете в какой-то области, тем более высокого мнения вы о своих познаниях, если знакомы с темой достаточно, чтобы более или менее владеть терминологией. Вот уж никогда не думала, что совершу эту ошибку! Я же доктор психологии, ради всего святого! Но вот, пожалуйста: стоило мне ощутить вкус иллюзорного успеха, как я уже решила, что могу покорить мир.

Я так решила и не хочу, чтобы меня переубеждали. Кэтлин Вулли и Джейн Райзен в 2018 году продемонстрировали, что люди часто активно избегают информации, которая способна помочь им принять более взвешенное решение, когда они уже определились в своем мнении или предпочтениях. Например, они не хотят знать, сколько калорий в выбранном ими десерте или сколько денег они получили бы, если бы выбрали скучную работу вместо интересной. Часть их знает, что новая информация может означать необходимость передумать, поэтому они предпочитают игнорировать ее.

Разве с моей стороны не разумно было бы спросить Эрика, стоит ли мне отправляться на Главное событие в этом году? Конечно, да. Точно так же, как разумно было бы не обсуждать с ним интересные раздачи, а признаться ему, что я пять раз залетала в “Колосс”. Но иррациональная часть меня хочет слышать похвалу за выбор раздач, за призовые, за то, как я продвинулась, и не желает слышать голос разума, который твердит, что минимальные призовые – это тупик, что мне не следовало снова и снова регистрироваться на турнир, что мне надо бы подумать дважды. Поэтому вместо того, чтобы попросить мудрого совета, я решаю просто поставить Эрика перед фактом: я буду участвовать. Разве не стоило бы мне воспользоваться инструментами для объективного анализа, которым научил меня Эрик: оценить размер моего банкролла, мои результаты, мою финансовую эффективность? Нет, думаю я, эти цифры мало что значат. Я в ударе. А пока ты в ударе, надо действовать, верно?

Утром первого дня Главного события у меня еще остается возможность все отменить. Эрик много-много раз подчеркивал: нельзя поддаваться чувству, будто ты обязан участвовать в той или иной игре. Никогда. “Решай по самочувствию утром” – вот рефрен, который я уже привыкла слышать от него. Смысл такого совета прост: у тебя есть преимущество в игре, только если ты играешь на пределе возможностей. А для этого надо быть отдохнувшим, внимательным, сосредоточенным. Если ты не в форме, игра, где ты мог бы одержать победу, принесет только поражение. И почти наверняка ты станешь в ней полагаться на удачу. Я думала, он просто таким образом пытается дать мне возможность без сожалений отказаться от игры, если у меня сдадут нервы. Но на самом деле он и сам следует этому правилу. Я была свидетелем тому, как он отказался от участия в крупном турнире с бай-ином в пятьсот тысяч долларов, где победитель получал весьма престижный титул, потому что чувствовал себя не в лучшей форме. Он трезво оценил свое состояние, пришел к выводу, что он в данный момент не настолько хорош, как нужно, и спокойно купил билет в Нью-Йорк, где всю неделю, пока шел турнир, смотрел новые бродвейские постановки и любовался современным искусством в музее Уитни. Никаких сожалений. Он живет так, как советует мне. Не думайте, будто вы обязаны поступить определенным образом только потому, что от вас этого ждут, даже если тот, кто ждет, – это вы сами. Важно знать, когда отступить. Знать, когда пересмотреть свое мнение. Знать, когда нужно заново оценить свою стратегию, послав к черту все первоначальные планы. Все думали, он будет играть. Я думала, он будет играть. Он думал, что будет играть. А он взял и передумал. И ничего страшного не случилось. На следующий год он снова зарегистрировался на это событие, на этот раз чувствуя себя в лучшей форме, и занял четвертое место, выиграв 1 200 000 долларов.

“Решай по самочувствию утром”, – снова и снова проносится у меня в голове, когда я собираюсь, прислушиваясь к легкому покалыванию в затылке справа. Именно там, где всегда зарождаются мои мигрени. То самое место. То самое покалывание. За годы знакомства я хорошо научилась различать признаки надвигающегося приступа, чтобы не оказаться в весьма неприятной ситуации. Но сегодня я отметаю все подозрения. Я выспалась, позанималась йогой, поела – никакой мигрени у меня быть не может. Разумеется, на самом деле я не хочу, чтобы она у меня была, поэтому решаю, что ее быть не может. Принимаю желаемое за действительное и тяжелой походкой бреду в сторону “Рио”.

А вот что произошло на самом деле: я не скорректировала свое решение не потому, что не могла, а потому, что не хотела.

* * *

И вот я уже на Главном событии – с опережением моего графика, переполненная иллюзорными надеждами. Все вокруг меня лезут из кожи вон в погоне за мечтой. У некоторых есть более уважительные причины, чем у большинства. За моим столом сидит человек в футболке с портретом друга. Этот его друг меньше года назад умер от рака, а его мечтой было поехать на Главное событие. Он завещал сумму регистрационного взноса каждому из друзей по игре, чтобы они поехали в Лас-Вегас и сыграли в память о нем. Человек в футболке понимает, что шансов у него немного, но причина быть здесь у него чертовски уважительная.

В этом зале, здесь и сейчас, мечта кажется на удивление достижимой. Даже я, пока играю в первых раздачах и несколько раз беру небольшой банк, ловлю себя на мысли, что, может быть, я смогу продержаться достаточно долго. Но со временем боль усиливается, и вот уже мои фишки, накопленные с таким трудом, брошены на произвол судьбы, а я корчусь на полу туалета. Почти все мои надежды разбиты, я сжимаю телефон в руке и пытаюсь скрыть весь ужас моего положения от человека, который поверил в меня. “На том и держусь”, – пишу я ему и, получив в ответ пожелание удачи, понимаю, что цели мне не достичь.

Каким-то образом мне удается вернуться за стол до конца дня. И каким-то образом мне удается заполучить волшебный конверт с фишками, чтобы продолжить игру на следующее утро. Их осталось 29 500 из 50 000, что были с утра. Из 1643 человек, прошедших во второй день из тех, кто начал вместе со мной, я на 1351 месте. Радоваться особо нечему, даже я это понимаю, но, по крайней мере, я