— Это наши компании, — сказал он. — И наш потуит. Хотя официально это, разумеется, выглядит несколько иначе.

— Ясно, — сказал я. Действительно, причина их интереса оказалась простой и уважительной. — Чего же вы ждете от меня?

Вместо ответа он протянул мне капсулу с кристеллой — вроде той, что лежала в моем кармане.

— Прежде чем продолжить разговор — полистайте это досье. Думаю, тогда у вас не останется вопросов — или почти не останется.

— Боюсь, вы переоцениваете мои возможности, — скромно заявил я.

— Меня пугает скорее обратное, — усмехнулся он, — что я их катастрофически недооцениваю. Но какими бы ни оказались ваши таланты — главное, чтобы вы не пытались употребить их во зло. Вам может сойти с рук многое — только не измена. Основное — чтобы вы помнили: где бы вы ни находились, вы всегда будете на предметном стеклышке под нашим микроскопом.

— В этом я убежден, — согласился я.

— Рад, что у вас нет иллюзий на этот счет, — проговорил президент. — Когда ознакомитесь с материалом — будем говорить дальше. А пока — у меня множество и других дел. Так что оставляю вас здесь, — он усмехнулся, — как бы в одиночестве.

— Боюсь, что без вас мне не обойтись, — сказал я. — Мои возможности сейчас и вправду невелики: я не смогу считать с кристеллы ни байта, вы не забыли, что мой мик выведен из игры?

Президент чертыхнулся так, что ему позавидовал бы и матерый гуляка.

— Ладно, — проговорил он затем. — В немногих словах: как мы выяснили, причина остановки работ на Промыслах — простой саботаж. Люди бросают работу — и все. Мы испробовали уже и кнут, и пряник — без толку. Сама мысль о продолжении работ вызывает у них крайнее отвращение и даже, я бы сказал, непонимание. Искали организаторов, руководителей этого движения, не нашли. Их просто-напросто не оказалось. Никто не уговаривал, не агитировал, не подкупал. Все произошло и происходит как бы само собой.

Я кивнул:

— Это мне что-то напоминает…

— Ага! Слушайте дальше. Нам удалось установить лишь одну связь: все это началось вскорости после избрания там нового президента. Как вы помните, «после» — не значит «вследствие». И мы никак не могли доказать хотя бы самим себе, что между этими событиями существует связь. Но вот сейчас все вроде бы встало на свои места, вам не кажется?

— Скажите, а почему бы вам просто не разогнать лентяев и не набрать новых? Президент усмехнулся:

— Вы не первый дошли до светлой мысли. Правители Серпы не поощряют иммиграции, но с ними-то мы справились. Привезли. Заменили всех, от первого до последнего. И что же? Через неделю все повторилось. И мало того: стали бросать работу и люди во многих — да что во многих, практически во всех отраслях, какие вообще существуют на том мире. Признаюсь, у нас тут просто животы заболели от досады и сознания своего бессилия. И только сейчас, когда вы рассказали о ваших проблемах, меня словно озарило: а что, если это уракара? То же самое, что произошло, по вашим данным, на Тернаре? Вы ведь говорили, что семена были отправлены именно на Серпу, верно?

Я медленно кивнул, пытаясь собраться с мыслями. Из того, что я только что услышал, следовало, что система "Т" не была замешана в похищении семян. А ведь именно такой была одна из моих основных версий. И я рассчитывал, что уже здесь смогу добиться какой-то ясности. Выходило, что надеялся зря: версия рушилась, и надо было начинать с нуля. Но, может быть, "Т"-президент просто темнит, как принято говорить у них? Может, мне осторожненько пошарить в его сознании? Рискованно, конечно, но дело стоит риска.

Я попробовал мягко, почти неуловимо просканировать его мысли и память. Может быть, он и ощутил мою попытку, но препятствовать не стал. Впрочем, я не злоупотребил этой возможностью. Девяносто пять против пяти было за то, что он говорил правду: к исчезновению семян эта власть действительно не имела отношения.

— А я было подумал, что это вы… — проговорил я вслух, чтобы объяснить возникшую паузу.

— Вынужден вас разочаровать, — и он развел руками. — Сейчас мы знаем об этом куда меньше вашего. Давайте думать вместе.

— Да уж придется, видимо, — признал я. — Скажите, а кто конкурирует с вашим потуитом на галактическом рынке?

— М-м… Ну прежде главной была Тернара. Сейчас она не вывозит ни килограмма, вы помогли мне понять — почему. А кроме нее, Серпа и Кантра.

— Верный друг и союзник Армага.

— Несомненно. Да и сам Армаг тоже толкается локтями… Ага! Понимаю, понимаю…

— Кажется, сообразил и я, чего вы от меня захотите.

— Это же совершенно ясно. Если действительно на Серпе действует тернарский вариант с уракарой — пока ведь это только мое предположение, — то ваша задача решается очень просто, хотя не сказать, что успешно: семян вам не найти, потому что они уже использованы.

Я покачал головой:

— Маловероятно. Слишком мало времени прошло после похищения. Думаю, что семена должны сначала хотя бы прорасти, и только после этого растения начнут как-то влиять на людей, выделять этот самый «ураган». Конечно, если бы знать, каков механизм их воздействия, что именно является главным: семена, ростки, взрослые деревья… Но я пока ничего не знаю — да и вы, видимо, тоже?

— К сожалению. Но где еще вы сможете выяснить что-нибудь об их действии, если не на Серпе?

— Серпа тут наверняка ни при чем. Хотя… возможно, это тоже было испытанием? Своего рода репетицией перед каким-то действием, еще более масштабным?

— Вот и выясните все это. Установите: кто посадил в кресло нового президента. Чьими были деньги.

— Вы думаете, это президент…

— Тут долго думать не нужно. Серпа — мир небольшой, и режим там весьма строгий. Это у вас на Теллусе или на Армаге можно заложить какие угодно плантации и власти еще долго не будут знать о них ровно ничего. На Серпе сделать это невозможно без ведома и разрешения властей. Ввоз туда растений и животных вообще запрещен, на каждый случай нужно разрешение с самых верхов. При старом президенте такое бы не прошло. Он был честным и порядочным человеком… хотя особыми способностями и не выделялся.

(Я внутренне усмехнулся: эта характеристика означала, что бывший президент не брал денег ни у кого, кроме "Т", и перекупить его было нельзя.)

— Новый же не производит благоприятного впечатления.

(Понимай: он берет деньги у кого-то другого, и на этот раз перекупить его не удается уже власти "Т".)

— Простите. Но ведь при таком положении доходов лишаетесь не только вы, но и сама Серпа? Или я ошибаюсь? Он хмуро усмехнулся:

— И да, и нет. Она лишается доходов от вывоза потуита — то есть тех налогов и пошлин, которые уплачивали мы. Но — и это последняя информация — они получили огромные кредиты на невиданно льготных условиях: смехотворный процент — и рассрочка, на сколько бы вы думали? На девятьсот девяносто девять конвенционных лет! Вам случалось слышать о таком?