— Почему ты так долго? Тебе плохо? — он говорил подозрительно сипло, наверное сорвал голос, пока орал в кухне. Саша обо всем думала безучастно, просто констатировала факт. Она плотнее завернулась в полотенце и прошла мимо, даже не взглянув на него.

 — Что ты, мне отлично.

— Саша, — снова хриплый рык вслед, и на нее внезапно дохнуло отчаянием и безысходностью.

— Уходи, Рома, — сказала, не оборачиваясь, — дай один час, и меня здесь не будет. Завтра в девять встречаемся у нотариуса.

Он хотел еще что-то сказать, но лишь сильнее сцепил зубы и выскочил из дома. Саша поднялась к себе в спальню, достала из ящика бумаги и разложила на кровати. Сначала вложила в файл генеральную доверенность на компанию «Стил инвест ЛТД», потом она введет Яланского в состав учредителей, когда сама оттуда выйдет. Когда сможет без отвращения на него смотреть. Затем положила фотографию Саломатиной, подписав ее с обратной стороны. Нашла копию свидетельства о рождении Дашки и в пустую графу, где должен быть отец, вписала «Робин Гуд». Подумала, аккуратно оторвала от чистого листа небольшой клочок и крупными аккуратными буквами вывела: «Забудь меня. Эй». Записка легла в файл последней.

***

Ей в самом деле хватило часа, чтобы собраться и вызвать такси. Чемодан оказался не слишком большой, она взяла только те вещи, с которыми приехала всего два месяца назад. Два месяца, а будто с тех пор прошли годы… Саша попросила охранника снести чемодан вниз, а сама остановилась, окинув взглядом дом, где она была счастлива. Так сильно и так недолго.

Когда садилась в такси, увидела Яланского, наблюдавшего за ней из беседки. Он что там, пьет? «Может и пьет, да пусть хоть сопьется, тебе что?», — одернула себя и отвернулась. Но продолжала чувствовать все тот же полный обреченной безысходности взгляд. Заставила себя не думать о нем и достала телефон.

Абонент откликнулся практически сразу же, как будто сидел и ждал звонка. Саша подавила муторное чувство, которое вызывал один звук его голоса, придется потерпеть, он ей нужен, сама она не справится.

— Станислав Викторович? Это Саша. Ваше предложение остается в силе? Только меня интересует исключительно первая часть.

— Конечно, Сашенька, и первая, и вторая.

— Со вторым напряженка, Станислав Викторович, я беременна.

Олешин закашлялся, и Сашка очень надеялась, что тот подавился собственным ядом. Наконец, Олешин обрел способность говорить.

— Это ребенок Романа?

— Судя по тем фотографиям, которыми вы его снабдили, он ваш, Станислав Викторович. По крайней мере, Яланский в этом уверен.

— Что? — трубка поперхнулась, и Сашка даже забеспокоилась. — Вас там что, удар хватил, Станислав Викторович? Осторожно, в вашем возрасте и до инфаркта недалеко.

— Этот идиот в самом деле решил, что это мой ребенок?

— А разве вы не такого эффекта ожидали?

— Слушай меня, маленькая язва, ты сейчас дашь этому дураку телефон…

— Очень жаль, но не смогу. Я его бросила. Сейчас еду в такси и пытаюсь выяснить, вы поможете мне или нет.

— Нет, ты сейчас же вернешься назад, а я ему позвоню…

— Тогда всего доброго, Станислав Викторович.

— Стой! Погоди, Саша, — он дышал так, словно пробежал стометровку, и Сашка в самом деле испугалась, что Олешина разобьет инфаркт. Или инсульт. — Прости, я не знал. Точнее, я неправильно тебя оценил. Подумай хорошенько. Роман, конечно, идиот, что поверил мне, но ваш ребенок…

— У меня уже есть от него один ребенок, Станислав Викторович, будет еще второй, ничего нового,  — она сама не знала, почему позволяет себе так с ним говорить.

— Твоя дочь — дочь Романа?  — Сашка даже пожалела, что не видит, как у Олешина глаза вылезают из орбит. Однако, раскаяние в его голосе звучало абсолютно искренне. Может, он просто ненормальный?

— Это долгая история. Возможно, я расскажу вам как нибудь за бутылкой рома и парочкой крепких сигар.

Видимо, терпение Олешина, в отличие от Вселенной, имело четко очерченные границы.

— Значит так, — в его голосе зазвучали стальные командирские нотки, и Сашка невольно подтянулась. А вообще ей казалось, что общение с этим человеком относится к разряду «сюр», и снова некстати возникло ощущение дежавю.— Сейчас с тобой свяжется мой секретарь, она забронирует два билета на самолет. Бери дочь и прилетайте обе, я вас встречу. Здесь и поговорим.

 — Мне нужна ваша помощь, я ведь не то, что бы мечтаю вас увидеть. Пообещайте, что поможете в обмен на ту ложь, которая стоила мне очередных похороненных иллюзий, иначе мы прямо сейчас завершаем разговор.

Голос в трубке замер, а когда ожил, больше походил на старческое ворчание.

 — Я буду отправлять тебя на переговоры, несносная девчонка. Что ты хочешь?

 — Помогите мне вернуть Илью. Я знаю, вы многое можете.

Пауза была едва заметной.

 — Я решу этот вопрос, обещаю.

 — Тогда можете дать мой телефон вашему секретарю. До свидания, Станислав Викторович.

Саша отключилась и уставилась в окно, впереди замаячили первые высотки. Таксист высадил ее у банка, в банке Саша пробыла недолго, позвонила маме, чтобы та собрала Дашкины вещи, затем позвонил секретарь Олешина. Саша и не заметила, как дошла до своего дома.

Квартира казалась совсем нежилой. И чужой. Саша прошла на кухню и включила холодильник, сложив продукты, а ведь она с таким удовольствием обустраивала это жилье для себя и для дочки! Как быстро она срослась с домом Романа… Ничего, глядишь, и в столице приживется.

Саша прилегла и тут же уснула, она и в прошлую беременность могла спать сутками, особенно в начале, а когда открыла глаза, за окнами было совсем темно. Встала, подошла отдернуть занавеску и попятилась: внизу напротив окон виднелась знакомая машина, а рядом, прислонившись к дверце, стоял Роман и просматривал экран телефона.

Хорошо, что она не стала зажигать свет! Саша осторожно прошла на кухню и включила чайник, а сама снова выглянула в окно, спрятавшись за занавеской. Яланский как почуял что-то, поднял голову и пристально всматривался в окна.

Саша заставила себя съесть половину порции творога, остальное оставила на завтра. В последний раз подойдя к окну, увидела, что Роман сидит в машине на заднем сидении. Он что, ночевать здесь собрался? Впрочем, он волен поступать так, как ему вздумается.

На телефоне увидела несколько десятков пропущенных звонков от Яланского, а в вайбере его сообщения были заблокированы, как только она отъехала от дома. Саша отключила телефон, завела на семь утра старый будильник и снова уснула.

Утром черный БМВ по-прежнему стоял под окнами.

Саша вышла из подъезда и принялась высматривать машину с номером, продиктованным диспетчером службы такси. Как же неудобно, что теперь на такси нет шашечек — приходится вглядываться в каждую машину, подходящую по описанию, сверяя номер, поэтому не заметила, как к ней подошел Роман. Выглядел он в точности как должен выглядеть невыспавшийся мужчина с двухдневной небритостью, Сашка окинула его равнодушным взглядом и отвернулась.