— А я ухаживал. Принес ему воды, два раза, а потом привязал кувшин к кровати, он теперь сам сможет налить.

Ада покачала головой.

— Мне надо идти. Мы сейчас ночуем у господина Диррела, помогаем ему. И… я бы хотела просить вас. Если там действительно Димаир, если он рисовал им карты и вел их сюда… чтобы вы…

Она вдруг расплакалась, Раин, сам себя не помня, обнял ее. Ада ткнулась ему лицом в грудь. Терс явно тоже готов был разреветься, дергал сестру за платье и только повторял:

— Это не он. Это не он. Это не он….

— Я постараюсь все разузнать, и еще… я хочу вам сказать, что этот колдун был…

— Колдун? — недоверчиво переспросила девушка. Увидев расширившиеся глаза пацаненка Раин захотел откусить себе язык.

— Не хотелось бы, чтобы об этом стало известно всем, то есть, — он путался в словах. — Это, наверное, уже станет известно, но не надо, чтобы все шло от вас. Понимаете?

Ада кивнула, Терс тоже — раз десять.

— В общем, я хочу сказать, что противостоять ему, если он хочет что-то узнать — невозможно, — Раин старался говорить максимально убедительно. — То есть даже если это сделал ваш брат, его нельзя в том винить. Силы человека не беспредельны и…

Ада покачала головой.

— Я об этом не думала, — прошептала она. — Но тогда как же он страдал…

На ее глаза снова набежали слезы.

— Я, наверное, пойду, — вдруг сказала она. — Вы после боя, устали и вообще… извините за все это. Терс, пошли.

— А вы сражались, да? — вывернулся у нее из-под руки мальчик. — Вы мечом сражались или копьем? А сколько их было? А…

— Терс, хватит, — в голосе девушки прорезался металл. — Пошли. Спасибо вам, господин Раин.

За что спасибо, она не сказала — схватив Терса за руку чуть повыше локтя, она решительно направилась к гостинице Диррела. Раин смотрел им вслед, пока они не скрылись за дверью — перед этим Ада тоже оглянулась и помахала ему рукой.

Дома все уже улеглись. Обговорить было что, а Раин настроился было на долгий разговор, но Савон жестко сказал, что хоть немного, но надо поспать. Спорить с ним никто не стал.

Глава 13. Когда никого не надо будить

Встали рано, причем все сразу — никого не пришлось будить. Собирались в молчании.

— С деньгами что делать будем? — ни к селу ни к городу спросил Калей.

— Замечательный вопрос, — съязвил Феликс. — И главное — на диво своевременный!

— Подожди, — мрачно прервал его Савон. — Калей дело говорит. Надо ж что-то с ними… делать.

— Закопать здесь на дворе и все дела, — предложил Раин. — Или еще где-нибудь.

— Зачем?

— Как зачем? В походе они нам без надобности. Лишний груз. Чего мы там, в Мории, покупать что-то будем, что ли? С другой стороны — до Мории мы можем и не дойти. Или ничего там не обнаружить. Или то, что обнаружим — не сработает. Тогда вернемся и выкопаем.

— Системный подход, — объявил Феликс. Он с утра, похоже, был в ужасном настроении. — Всегда его ненавидел.

— Можно не закапывать, — сказал Калей. — Взнос в кассу сделать, тогда мы сможем деньги получить не только в Пригорье.

— Чего-чего? Тут что, уже банковское дело развивается?

— Нет… не знаю. Просто есть кассы, одна — в муниципалитете. Сдаешь туда деньги, они дают именную грамоту, и ты по ней можешь ту же сумму получить в каком-нибудь другом месте.

— В каком другом?

— Не знаю. Мало ли нас куда занесет…

— А можно пять таких грамот сделать?

— Наверное, можно. В конце концов, можно всю сумму на пять частей поделить и каждый по отдельности сдаст.

Савое почесал затылок.

— Вообще, это идея, конечно. А кто у нас тут кассой заведует?

— Стафф заведовал. Кто сейчас — не знаю даже.

Вспомнив Стаффа все замолчали. Потом Феликс махнул рукой.

— Пошли в ратушу. Найдем кого…

— А с украшениями что делать?

— То же самое можно, — объяснил Калей. — Оставим, их дадут оценщику, он включит их стоимость в сумму. Только тогда ждать придется.

— Нет времени ждать.

— Тогда просто на хранение сдадим. Так тоже можно. В грамоту кому-нибудь впишем.

На том и порешили. В ратуше народ, видимо, спать не ложился — все работали. Вопрос про кассу, правда, никого особо не удивил. Держателем ее оказался ни кто иной, как Диррел, так что пошли туда.

Раин почему-то боялся снова встретить там Аду, но та, видимо, ушла или где-то прикорнула. Диррел не спал — хоть и раненый, но командовал на кухне, готовя еду. На эти дни кормежку для всех, участвующих в восстановлении порядка обеспечивал муниципалитет, так что котлы все были заняты.

Расставаться с Савоном трактирщик явно не хотел — даже погнал его было на кухню, но потом расчувствовался, обнял и облобызал. Савон тоже не сдержал чувств, потом сходил наверх, попрощаться с Селидой. Оттуда он вышел с явными следами слез на лице.

Принесенные монеты Диррела не удивили. Он выписал пять грамоток — совсем небольших, на них были оттиснуты хитроумные значки и оставлены места для имен и сумм. Украшения Диррел тоже принял без разговоров, сказал, что все сохранит. Потом осведомился, кому отдать их в случае, если они погибнут или сгинут. Савон сказал, что передает все ему, Диррелу; Калей назвал семью Стаффа, то же самое указал Павол. Феликс буркнул, что на его деньги пусть кормят всех, кто того заслуживает.

Когда очередь дошла до Раина он, запинаясь, назвал Аду. Это Диррела не удивило, он вписал имя получательницы в толстую книгу и спросил, нет ли каких иных пожеланий. Их не было, Диррел пожелал им удачи и умчался на кухню. Спрятав грамотки кто куда и перекусив, ребята тоже вышли.

Уже рассвело, пора было отправляться. Они зашли в свой домик, забрали кое-какой скарб — по словам Павола, отягощаться особо не стоило, их, по здешним правилам, должны были снабдить всем необходимым на дорогу — и вышли за калитку.

— Вернемся ли, — вздохнул Калей.

— А ты хочешь? — спросил Феликс, к которому вернулась его язвительность.

— Не знаю, честно, — признался Калей. — А вы?

С однозначным ответом никто не нашелся.

На улицах уже кипела работа — люди разбирали баррикады, восстанавливали заборы и расчищали улицы от мусора и прочих последствий битвы. Их окликали — по всей видимости, слухи о том, что они куда-то отбывают уже распространились, так что им желали удачи и благополучного возвращения. Особой популярностью пользовался, конечно, Феликс, но благожелательного