было просто смехотворно по сравнению с тем, если она разочарует Брендана. Он точно знал, кто он (капитан шхуны), чего он хочет (рыболовецкий флот) и как этого добиться (очевидно, заработать миллионы долларов и просто построить шхуны?). А она потратила неделю, пытаясь найти люстру в подходящем стиле.

Это может обернуться катастрофой.

Но сейчас она посмотрела ему в глаза и услышала, как его слова эхом отразились от палубы «Деллы Рей». У тебя есть настойчивость, характер и огромное сердце.

И она решила поверить ему. Решила поверить в себя.

– Брендан, я…

Ее телефон в сумочке вдруг сошел с ума. Раздались громкие, разрозненные ноты, которые она не сразу опознала, потому что давно их не слышала.

– Ой. – Она немного отстранилась. – Это рингтон Кирби.

– Кирби. – Его брови сошлись на переносице. – Девушка, которая сдала тебя полиции?

– Единственная и неповторимая. Она не звонила мне с тех пор, как я уехала. – Что-то подсказывало ей не делать этого, но она все равно расстегнула молнию на сумочке и достала телефон, взвешивая его в руке. – Интересно, что случилось. Пожалуй, отвечу.

Брендан ничего не сказал, просто изучал ее лицо.

Ее нерешительность длилась слишком долго, и телефон перестал звонить.

Она вздохнула с облегчением, радуясь, что ей не пришлось принимать решение, – и тут телефон снова начал разрываться. Это уже была не Кирби; это были текстовые сообщения от смутно знакомых ей имен, письма на почте, а теперь еще и номер с городским кодом Лос-Анджелеса звонил по другой линии. Что происходит?

– Думаю, я должна ответить, – пробормотала она, нахмурившись. – Давай встретимся у лифтов?

– Хорошо, – с заминкой отозвался Брендан. Казалось, что он хотел сказать больше.

– Это всего лишь телефонный звонок.

Заявление прозвучало так, словно она пыталась успокоить и саму себя. Она смирилась и вышла из магазина. Но был ли это просто телефонный звонок? Ее палец завис над зеленой кнопкой ответа. Впервые с тех пор, как она приехала в Вашингтон, ее коснулась жизнь Лос-Анджелеса. Она еще даже не ответила, но ей уже казалось, что кто-то трясет ее в постели, пытаясь разбудить ото сна.

– Ты ведешь себя нелепо, – тихо отругала она себя, нажимая кнопку разговора. – Привет, Кирби. Наконец-то решила извиниться, не так ли, детка?

Пайпер нахмурилась, глядя на свое отражение в стальной панели лифта. Было ли это ее воображением, или она говорила совершенно по-другому, разговаривая со своими друзьями из Лос-Анджелеса?

– Пайпер! Я ведь извинилась! Верно? О боже, если нет, то я, типа, на коленях. Серьезно. Я была такой ужасной подругой. Я просто не могла позволить, чтобы мой отец заморозил мои счета.

Зачем, о, зачем она ответила на звонок?

– Да, я тоже. – Возможно, дело было в непрекращающихся звуках и вибрациях, терзавших ее слух. – Послушай, Кирби, все в порядке. Я не держу на тебя зла. Что случилось?

– Что случилось? Ты серьезно? – На заднем плане раздалось несколько гудков, звук проезжающего мимо автобуса. – Ты видела обложку «Еженедельника Лос-Анджелеса»?

– Нет, – медленно произнесла она.

– На ней ты – и выглядишь настоящей красоткой, сучка. О боже, заголовок, Пайпер. «Исчезновение принцессы вечеринок». Все сходят с ума.

В висках у нее застучало.

– Я не понимаю.

– Пойди загляни в интернет. Пост уже завирусился, – взвизгнула Кирби. – Суть статьи в том, что ты устроила вечеринку десятилетия, а затем исчезла. Это похоже на гигантскую тайну, Пайпер. Ты как гребаный Бэнкси или кто-то в этом роде. Все хотят знать, почему ты отправилась с бульвара Уилшир в какую-то случайную гавань. Ты даже не указала свое местоположение! Люди умирают, хотят знать подробности.

– В самом деле? – Она нашла скамейку и упала на нее, пытаясь разобраться в неожиданных новостях. – Еще вчера никому не было дела.

Кирби проигнорировала ее слова.

– Что еще более важно, они хотят знать, когда ты вернешься и отвоюешь обратно свой трон! Что подводит меня к главному пункту нашего телефонного разговора. – Она резко выдохнула. – Позволь мне устроить вечеринку в честь твоего возвращения. Я уже определилась с местом проведения. Только эксклюзивные приглашения. Принцесса вечеринок возвращается. Возможно, я передам эту идею нескольким дизайнерам, некоторым компаниям, производящим напитки, и они предлагают заплатить тебе, Пайпер. Целую кучу денег за то, чтобы просто выйти в их платье, выпить их дерьмо на камеру. Я говорю о шестизначных цифрах. Давай сделаем это. Давай сделаем из тебя гребаную легенду.

Мурашки пробежали по руке Пайпер, и она, подняв глаза, увидела стоящего в нескольких ярдах Брендана, держащего ее пакет с джинсами и пакет поменьше, в котором, как она предположила, был одеколон.

Он был недостаточно близко, чтобы слышать разговор, но выражение его лица сказало ей, что он почувствовал важность телефонного звонка.

Но был ли этот звонок действительно важен? Этот взлет популярности был бы мимолетным, проходящим. Оседлав волну, ей нужно было бы удерживаться на ней как можно дольше, а затем немедленно начинать искать новый способ быть актуальной. По сравнению с любимым мужчиной, который в шторм плывет на шхуне через волны, являющиеся из ниоткуда и сметающие кого-то с палубы, возвращение в центр внимания казалось не таким уж значительным.

Месяц назад эта неожиданная известность стала бы величайшим событием, которое когда-либо случалось в ее жизни.

Теперь эта новость в основном вызывала опустошение.

Ныло ли что-то внутри Пайпер, отчаянно желая вернуться к тому образу жизни, в котором она была гарантированно хороша? Да, она бы солгала, если бы сказала, что нет. Это было ее второй натурой – с важным видом войти в темный клуб под идеальную песню и получить аплодисменты за то, что она не добилась абсолютно ничего, лишь была красивой, богатой и фотогеничной.

– Пайпер. Ты здесь?

– Да, – прохрипела она, не сводя глаз с Брендана. – Я ничего не могу обещать.

– Конечно, можешь, – раздраженно возразила Кирби. – Слушай, я слышала, что Дэниел сократил твое содержание, но если ты устроишь эту вечеринку, у тебя будет достаточно денег, чтобы съехать и заняться своими делами. Может быть, мы даже обновим «Выпяти губки» теперь, когда у тебя появилось дополнительное влияние! Я куплю тебе билет на самолет обратно в Лос-Анджелес, хорошо? Ты можешь остановиться в моей комнате для гостей. Все, заметано. Я забронировала место проведения на седьмое сентября. На День труда везде уже было занято.

– Седьмое сентября? – Пайпер потерла лоб. – Это во вторник?

– И что? Тебе что, сорок?

Господи. И это – ее лучшая подруга?

– Кирби, мне нужно идти. Я подумаю.

– Ты что, с ума сошла? Здесь не о чем думать. Пэрис в моем коротком списке диджеев – и она в самом низу. Мы будем говорить