— Лошадиную дозу, — вставил Стива. — Потому что в здравом уме ни один человек, не принимавший наркотиков, столько транквилизатора не сожрет.

— Теперь стоп, — подняла руку Гринбес. — Вам не кажется, что данная ситуёвина несколько надуманная? Это первая мелькнувшая мысль сомнения.

— В чем надуманность? — вытаращился Эдик.

— Да хотя бы в том, что один из гостей остался, тогда как его все остальные гости видели! Пусть их было немного, к примеру, два-три человека плюс убийца. И главное, что Резников остался с гостем, видел тот, кто ушел последним.

— Только клинический идиот мог так опрометчиво поступить, — одобрительно закивал Стива, согласившись с раскладом Лидии Николаевны. — Это же уйма свидетелей, которых тоже нужно было срочно убрать.

— Правильно! — в ажиотаже хлопнула Гринбес ладонями по столу. — Резников был застрелен в ночь с субботы на воскресенье, или с 5-го на 6-е октября. А нашли мы его в среду 16 октября, прошло десять-одиннадцать дней. За этот период новых подобных преступлений в городе не было. Короче, соколы мои, весь вечер у Аркаши — это колоссальная ошибка убийцы.

— Что вы имеете в виду? — спросил самый любопытный, то есть Эдик. — Я правда не понимаю.

— Гостей не было, — огорошила его Гринбес.

У Эдика шок. Стива сначала развел руками в стороны, потом опустил в знак признательности голову и вяло зааплодировал над своей головой ладонями. Но Эдик с непосредственностью юноши позволил себе вслух усомниться:

— Как — не было?! А соседи показали…

На этот раз Стива разложил ситуацию:

— Соседи слышали то, что для них устроил убийца: шумовое представление. Убийце нужен был шум.

— Шум? Убийце? Зачем? — недоуменно поднял плечи Эдик.

— Для нас, тупорылых, — сказал Стива, которому стала ясна цель убийцы. — То есть для соседей, которые должны были показать — и показали! — что у Резникова в ночь убийства была вечеринка, на которой присутствовало несколько человек. Чтобы потом правоохранительные органы, как истинные легавые, с ног сбились в поисках несуществующих гостей. Представляете, сколько времени мы могли затратить? Я полагаю, во время так называемой оргии Резников спал крепким сном.

— А как удалось одному человеку организовать…

Лидия Николаевна не дала договорить Эдику:

— Запись. Это была качественная запись празднования, а в квартире в тот роковой для него вечер находились два человека.

— Два?! Всего?! — обалдел Эдик.

— Да, два! Причины, надеюсь, понятны? Любой убийца, даже самый захудалый, самый тупой, не станет засвечиваться перед свидетелями. Ты можешь возразить: убийца мог прийти позже, но тогда он пришел бы только с целью убить, а мы нашли бы следы вечеринки, например, остатки пиршества, пустые бутылки, полное мусорное ведро. Много существует следов после празднования, а мы ничего подобного не обнаружили. Вот она — ошибочка. А песня в исполнении Аркадия и убийцы, думаю, прозвучала вживую…

— Зачем? — спросил дотошный Эдик.

— Чтобы создать видимость развития вечера, но не только. В этот момент она подсыпала ему снотворного и пела с ним дуэтом, выжидая, когда Аркаша свалится. А соседи слышали якобы начало вечеринки. Потом к Резникову подвалили гости, которых, заметь, никто не видел, а только слышал.

У юноши все равно не укладывалась в голове версия Лидии Николаевны, то есть уже не версия. Ему казалось, доказательств недостаточно, впрочем, об уликах еще не было речи, и он лишь сокрушался, как старичок:

— Резникова убила… женщина. Невероятно. Мне не верится.

— М-да, — задумалась Лидия Николаевна. — У Резникова в тот вечер была женщина, которая заказала ему убийство Ирмы Шубиной, а потом решила убрать Аркадия. Она продумала оба преступления и, надо признать, у нее все получилось как по маслу.

— А борьба? — напомнил Эдик. — Мы же все видели…

— Стоп, не спеши, — остановила его беззлобно Гринбес. — Это не та борьба, когда действительно дерутся. К тому же драк без характерного шума, ругани, воплей не бывает, а соседи про драку ничего не сказали. Это нам показалось, будто там дрались. А было вот как: в какой-то момент Резников вырубился под воздействием барбитуратов, а его подруга включила запись и стала искать пистолет, которым была убита Ирма, — вот откуда беспорядок.

Гринбес сделала паузу, обвела глазами молодых людей, мол, вам теперь все ясно или еще что-то нужно объяснять? Конечно, убийцу порядок не волновал, а беспорядок только подтверждал, что в квартире неплохо повеселились.

— Нормально придумано: одним пистолетом застрелить жертву и исполнителя, а дубы из следствия, то есть мы, пусть себе головы ломают, — заметил тем временем Стива.

— Аркаша что, дурак? — недоумевал Эдик. — Убийцы всегда избавляются от оружия, а он оставил себе?

— Думаю, Аркадий не был дураком, — сказала Лидия Николаевна. — Он наверняка планировал избавиться от пистолета, ведь так поступают киллеры, он это знал, кино-то смотрел. Не избавляться от оружия уговорила женщина, с которой у Аркадия была некая и явно давнишняя связь.

— Точно! — хлопнул Стива себя по коленям. — Он же доверял ей, как себе, раз пошел на мокруху ради нее! Кстати, она могла сказать ему чистую правду, что пистолет ей понадобится.

Все бы ничего, да некоторым в кабинете не сиделось на месте. Юноша ерзал, ерзал, не решаясь продолжить пытать Лидию Николаевну, и так уж завалил ее вопросами, еще подумает, будто не доверяет ей…

— Эдик, в чем дело? — напустила на себя она строгий вид.

— Да нет… я так…

— Говори уж. Вижу, свербит у тебя в одном месте. Ну?

— Вы меня убедили, как было у Резникова в тот вечер, но мотивов… я… и доказательств… ну, как бы их нет.

— Есть. Уже есть, — заверила она, расплывшись в улыбке. — Для меня важно было ответить на несколько вопросов. Первое: Резников явно не профессионал, он допустил массу ошибок во время убийства Ирмы. Эдик, тебе понятно, почему Аркадий не профи?

— Он поехал на дело без перчаток… — начал было тот бодро, да притормозил. — А почему так сделал, мне непонятно.

Объяснять вызвался Стива, правда, обошелся без насмешек:

— Потому что он никогда не работал в перчатках. Для новичка очень важны тактильные ощущения, привычные, а в перчатках он мог в ответственный момент не попасть на курок, не чувствовать руль мотика, да мало ли какие могли произойти сбои. В этом и есть его прокол.

— Я все понять не могла: какой же дурак доверил ему такое важное и сложное дело — убийство человека? Почему Аркашу следом завалили, тут ответ ясен: он не только убил сам, но и свидетель, а свидетелей убирают со времен каменного века. Ленточка, конечно, ерундовая улика, а вот совпадения — указующий перст. Собственно, эта дивная ленточка стала ключиком в нашем расследовании. Посмотрите и сравните обе ленточки…