пройденных ранее Арок, мы видели не черноту, не белый туман, не паутину с искрами, а все тот же океан.

– Осталось понять, как туда спуститься.

Я не видел нигде ни лестницы, ни хоть сколько-нибудь пригодной для спуска тропы – берег отвесно обрывался, только у самой воды светлела узкая полоска песка.

– Это как раз не проблема! – фыркнула Эбигейл и повела рукой, но ничего не произошло. Ее уверенная улыбка угасла, губы недоуменно поджались. – Хм! – Один пасс сменялся другим, ее лицо мрачнело все больше. – Не понимаю! Ничего не выходит!

– У меня тоже.

Арка манила, но использовать волшебство или магию, чтобы попасть к ней, мы не могли. Думаю, об этом позаботились те, кто скрыли и запечатали Источник. Что же делать? Я сел на траву и принялся наблюдать. Эбигейл сначала стояла рядом, потом начала переминаться с ноги на ногу и наконец не выдержала:

– Ты ее загипнотизировать планируешь?!

Я усмехнулся и похлопал по земле рядом с собой, приглашая ее сесть. Эбигейл раздраженно выдохнула, но послушалась.

– И?

– Смотри, – я указал перед собой, – когда налетают облака, видишь мерцающие огни? На солнце их сияние теряется, но, когда появляется даже легкая тень, они становятся заметны.

Эбигейл недоверчиво приподняла бровь, прищурилась.

– Вижу! Ха! – Она поднялась одним быстрым движением и шагнула в пропасть, я не успел ни вскрикнуть, ни остановить ее. – Ну и лицо, Крис! – Она усмехнулась.

Я осторожно встал, чувствуя, как подгибаются ноги и дрожат руки. Мне потребовались несколько секунд на осознание того, что Эбигейл не разбилась и не превратилась в кровавую кляксу, за это время я едва не онемел от ужаса, и теперь в груди вскипела злость.

– Могла бы и объяснить, вместо того чтобы так пугать! – процедил я, не повышая голоса, хотя очень хотелось рявкнуть на нее хорошенько.

Эбигейл возвела глаза к небу и скучающе бросила:

– Проще показать, чем объяснять. – Она развернулась и быстро двинулась дальше. – Ступай по огонькам и не отставай!

Сказать легче, чем сделать! Со стороны казалось, что Эбигейл идет прямо по воздуху – иногда уверенно, иногда присаживаясь и осторожно ощупывая пространство перед собой. Пару раз она, а вместе с ней и я, замирала – вспоминала, где следующий безопасный островок, или ждала облака и его подсказки. Внизу бился о камни океан, шум его становился все ближе, а запах свежести и соли – все ярче. Я старался не смотреть вниз и не сводил взгляда со спины Эбигейл. Ветер трепал ее волосы, и я боялся, что один сильный порыв может сбросить ее вниз – такую легкую и хрупкую.

– Осторожно! Здесь будто бы ступеньки начинаются!

Казалось, кто-то дернул меня крюком за живот, а сердце провалилось в кишки, но тут ноги снова обрели опору. Я вытер со лба пот и ответил на ухмылку Эбигейл мрачным взглядом. Она храбрилась: глаза ее лихорадочно блестели, пальцы подрагивали. Наконец-то ступив на твердую землю, мы не удержались от вздоха облегчения. Отсюда огоньки, протянувшиеся цепочкой от песка на самый верх, к обрыву, было отлично видно.

Арка стояла прямо перед нами, и мне показалось, что среди шума волн раздается тихий звон колокольчиков. Когда-то Дали рассказывала мне об озере в Волшебной Стране, куда стекался тысяча и один ручей, – они звенели, как серебряные бубенчики, и именно в этом озере жила дева, что стала матерью первого в роду Мэллоунов обладателя волшебной крови. Дали говорила, что этот звук предвещает удачу, но вместо радостного азарта я испытывал тревогу.

Холодные пальцы Эбигейл нашли мою ладонь и сжали, она сделала шаг к Арке – и океан за ней стал бледнеть, скрываясь за хрусталем, что проступал между колоннами. Прошло несколько секунд, и перед нами заблестели резные створки. Их покрывала искусная вязь орнамента, в которой сплетались растения, символы светил и слова незнакомого мне языка.

– Давай войдем в эту дверь?

Вместо ответа я переплел свои пальцы с пальцами Эбигейл и толкнул хрустальную створку.

Самоуверенный глупец…

Последний переход оказался самым легким, один шаг – и океан остался позади. Вокруг нас вырос дубовый лес, обступивший идеально круглую поляну, посреди которой возвышалась башня. Камень ее стен потемнел от времени и покрылся пятнами лишайника и мха, но крыша из красной черепицы алела словно новая, под ней светилось золотым окошко, а над шпилем сквозь сизо-голубое небо проступала льдинка месяца.

Не говоря ни слова, мы пересекли поляну. Из травы поднимались встревоженные мотыльки и, отлетев подальше, вновь прятались; с их крыльев сыпалась мерцающая изумрудным и розовым пыльца. Дубы тихо вздыхали, готовясь ко сну, и чем гуще становились тени, тем громче пел соловей. Дверь в Башню нашлась с другой стороны; деревянная, с проржавевшим запором, она оказалась распахнута, и начинавшиеся прямо от порога ступеньки крутой спиралью уходили вверх.

– Поверить не могу, – прошептала Эбигейл, зачарованно глядя внутрь, – мы нашли ее!

– Не так-то и сложно было, – пожал я плечами.

– Когда знаешь, куда идти, всегда легче. – Она оттеснила меня и первой стала подниматься.

Никаких ловушек, никаких препятствий. Ступенька сменяла ступеньку, справа и слева тянулись каменные, лишенные каких-либо украшений стены, свет давали факелы, горевшие ровным, не чадящим пламенем. Я совершенно расслабился, думая о том, что же увижу, когда лестница закончится, и зря.

– Ну наконец-то!

Этот голос… Казалось, ноги примерзли к полу, а из рук исчезли все кости.

Этот голос!

– Я уже заждался. – Эльф цокнул языком и вскрыл горло стоявшей перед ним девушке в простом белом платье, а потом толкнул ее тело вперед.

Пораженный, я не сразу заметил, что тот, кого я опасался, тот, кого тут никак не должно было быть, стоит перед колодцем, а позади него возвышается зеркало в бронзовой оправе. В его глади отражалась то комнатка Башни, то небо над пустыней, то речное дно, где среди водорослей сновали юркие рыбки, то горы, чьи заснеженные вершины отражали розовый рассветный свет. Когда тело бедной незнакомки – Хранительницы! – упало на бортик колодца и прозрачные воды в нем окрасились алым, картины в зеркале заволокло густым дымно-серым туманом.

Я положил руку на рукоять меча, чувствуя, как к запаху крови примешивается аромат ванили. Если Эбигейл собралась сражаться, я поддержу ее!

– Но-но-но, мерзкое отродье фей! – Эльфу достаточно было посмотреть на мою спутницу, чтобы она с тихим стоном упала на колени, прижимая к груди ладони. – А ты, смертный, ни шагу с места, пока я не прикажу! Иначе дрянная полукровка пожалеет, что появилась на свет!

В приказ вплелись чары, подчиняя мое тело. Я медленно разжал пальцы, с ненавистью глядя на Эльфа. Мы опоздали! Опоздали! Он ждал нас здесь, и все, о чем мы мечтали, обернулось прахом! Ему не нужно было показывать дорогу – он и без меня знал, где находится Источник! Как глупо! Как нелепо! Эбигейл всхлипывала у моих ног, но я мог только сжимать зубы в бессильной ярости. Слабак!

– Что же вас так задержало? – Зато Эльф наслаждался своим триумфом.

Тогда, в замке, когда я увидел его в первый раз, безупречно прекрасного и холодного, на лице его была печать скуки и разочарования, а сейчас в глазах горело пламя волшебства, становясь все ярче, а голос звенел ликованием. На бледных острых скулах проступал румянец, улыбка обнажала жемчужные зубы.

– Наверняка Королева Благого Двора! Эта дрянь всегда была скользкой, как угорь, и верной только своим жалким подданным… Она пыталась убить тебя, смертный? Можешь не отвечать, уверен, что пыталась, – продолжал Эльф, – без зеркальца, связанного с тобой кровью, я не мог посмотреть, где ты, но от него пришлось избавиться, когда я понял, что ты тоже можешь смотреть в него.

Я скрипнул зубами. Так это были не кошмары!

– Неприятная неожиданность, но своему делу зеркальце послужило. – Он самодовольно хмыкнул. – Я знал, где ты, с кем, и мог в случае чего воспользоваться тобой или, наоборот, убрать подальше, чтобы ты не пронюхал лишнего раньше времени. Хотя зря опасался. – Эльф снова хмыкнул, кинул быстрый взгляд на зеркало за спиной и повернулся ко мне.

Этой секунды Эбигейл хватило, чтобы сдвинуться к нему и вновь замереть.

– Ты оказался недалеким глупцом! Не понял, что я рядом, даже когда вытащил из воды ту отвратительную маленькую смертную, веточку прогнившего рода Короля! Подонка, презревшего священный договор! Ты знал, что к власти его привело наше волшебство? Когда пришла пора исполнять его часть условий, он отказался от своих слов. Не отдал нам в услужение дочь, не отдал первенца мужского пола, не присягнул на верность. Поставил своих детей выше уговора! – Ненависть исказила идеальные черты Эльфа, он даже зажмурился и махнул рукой, словно бы прогоняя видение с давним врагом.

И Эбигейл