Логика такой схемы была проста и вполне укладывалась в образ мышления владельцев "Галактических Киберсистем". Если Башня разрушена и ее стены держаться лишь за счет пассивного поля защиты, значит имело место крупномасштабное нападение. Отключение центральных управляющих блоков и активация автоматики зала аварийных систем, предполагало, что оборона комплекса подавлена. Но Башня хранила множество тайн, и даже ее обломки, перемешанные с остатками аппаратуры могли дать огромный объем нежелательной информации, поэтому если в течение отведенного срока в этом зале не появлялся живой член семьи Сент-Иво, то суспензорное поле автоматически отключалось и одновременно с этим инициировался взрыв питающего его аварийного реактора.

Простой и старый как мир принцип: не доставайся же ты никому.

Драйв потратил несколько часов (огромный срок, учитывая быстродействие его нейромодулей) изучая структуру системы, в попытке определить возможные способы ее взлома, но нашел лишь удручающее подтверждение первоначального вывода: ему потребуется не менее двух-трех недель, чтобы обезвредить многократно продублированные цепи самоликвидации, немедленно срабатывающие при попытке несанкционированного доступа к управлению параметрами системы.

Самое скверное – здесь не применялась схема электронных кодов доступа. Единственным ключом к комплексу был живой Сент-Иво, без разницы к какому поколению он принадлежит. Автоматика хранила генетические коды, отпечатки пальцев, структуру сетчатки глаз, и еще десяток неповторимых для каждого человека параметров, снимаемых сканером с ладони и кожных покровов лица, – такие записи имелись для каждого члена Семьи, кто когда-либо получал доступ в саму Башню.

Патовая ситуация, Фрайг ее раздери.

Не смотря на кажущийся тупик Драйв не собирался сдаваться. Не в его привычках опускать руки перед кибернетическим комплексом. Нужно лишь хорошо подумать и выход найдется, – он был уверен в этом.

В глубокой задумчивости перемещаясь от одного терминала к другому он невольно задерживал взгляд на объемных изображениях, передаваемые на стек-голографы с камер систем безопасности.

В одном из таких объемных пространств воспроизводящего устройства он увидел знакомую площадку предшлюзового накопителя, и Яну, застывшую на полу в безвольной позе.

Ее руки даже в бессознательном состоянии прижимали к груди треснувшую кристаллосферу.

Дикс вдруг ощутил чувство вины, – он совсем позабыл про нее… Конечно сострадание не являлось отличительной чертой характера Драйва, но в этот момент он испытал именно его. Дрейк понятия не имел, сколько пришлось пережить молодой женщине, отчаянно ринувшейся на поиски любимого… но если разбираться беспристрастно, то именно он, своим грубым вторжением в виртуальный мир Ветра, сломал ее счастье…

Драйву редко доводилось наблюдать за реальными последствиями своих мнемонических атак, и он, дождавшись, пока кресло бесшумно опустилось на уровень пола, решительно встал, подумав, что пол часа уделенного ей времени никак не повлияют на общий ход событий.

* * *

Медицинское крыло Башни почти не пострадало во время штурма Гермеса флотом корпорации "Генезис", но некогда стерильные помещения сейчас выглядели не лучшим образом: перешагнув внутренний порог шлюза Драйв, прижимая к груди бессознательное тело Яны, почувствовал резкий, неприятный запах и едва устоял на ногах, оскользнувшись на хрустком крошеве лопнувших плафонов освещения.

Пахло каким-то химическими препаратами. Скорее всего из-за сотрясений стен разрушились емкости с химикатами в одной из лабораторий… – подумал Дрейк, осторожно ступая по длинному коридору, который тускло освещали несколько уцелевших в потолке сегментов.

Двери по бокам были плотно закрыты, лишь вдалеке в коридор падал резкий отсвет ультрафиолетовых ламп, и Драйв пошел прямо, решив что сначала найдет для Яны аппаратуру первой помощи, а уже потом осмотрит уровень.

Стерилизующий свет падал на пол коридора из открытых дверей, за которыми в просторном помещении располагалось несколько комплексов медицинской аппаратуры, подключенные к герметичным саркофагам с прозрачными крышками. Внешне это напоминало конструкцию криогенных камер, только намного сложнее, чем обычное устройство низкотемпературного сна.

Ничего… Разберемся… – Подумал Драйв, бережно опуская тело Яны на жесткое пластиковое ложе.

Она так и не пришла в себя; Дрейку на протяжении всего пути приходилось не раз останавливаться, чтобы прислушаться к ее редкому, почти неощутимому дыханию.

С его сознанием тоже происходили странные метаморфозы. Он почувствовал, как что-то надламывается в душе еще в тот роковой миг, когда решился рискнуть, прикрывая огнем Райвена, откапывавшего утонувший в песке пилот-ложемент.

Потом внезапно возникшее чувство поглотила горячка боя, после которого ему, не взирая на усталость, пришлось искать и исследовать аварийный центр управления, и вот теперь оно вернулось вновь: Дрейк смотрел на бледное лицо Яны, ее руки прижимающие к груди темную кристаллосферу, и его рациональный, циничный рассудок вдруг опять начал сбоить, уступая напору чувств.

Он разрушил их любовь, а что получил взамен?

Совсем недавно Башня виделась Драйву как нечто загадочное, уникальное, а на самом деле, помимо всего прочего, она оказалась зловещей,на ней, будто проклятие, лежал незримый отпечаток воли людей, правивших из этих стен огромной экономической империей.

И только Джон, судя по всему, отличался от своих предков, – об этом Драйву красноречиво поведал скупой разговор с призраком, и общение с огромной серв-машиной, да и любовь, которую Дрейк разрушил в своем эгоистичном стремлении обладать этим комплексом, говорила сама за себя.

Кристаллосфера не способна любить…

Он не сомневался что Яна опытный мнемоник: ей потребовалось меньше суток чтобы вырваться из системы пятого Омикрона и отыскать Гермес среди сотен иных планет, а на такое, по мнению Драйва, способны немногие. Но ее порыв только подчеркивал – она верила в образ Ветра, была уверена, что за его фантомом скрывается ЧЕЛОВЕК.

Ни одной саморазвивающейся киберсистеме не обмануть мнемоника или кибрайкера.

Осторожно взяв кристаллосферу он положил ее на белоснежный стол, расположенный перед компьютерным терминалом и, вернувшись к Яне, быстрыми, уверенными движениями снял с нее скафандр. Остальное являлось делом техники: нейромодули Драйва уже вошли в контакт с медицинским комплексом аппаратуры, произведя холодный перезапуск системы, чтобы та произвела самотестирование и обнаружила вероятные сбои, – шутка ли, последний раз данной аппаратурой пользовались более полувека назад.

Однако к удивлению Драйва процесс реактивации прошел быстро и успешно. Его смутил лишь отчет о состоянии емкостей с химическими реактивами – оказывается камера была связана с тысячами резервуаров, где содержалась не только вся таблица Менделеева, но и органические соединения с незнакомыми ему названиями.