Ребёнком я был очень любознательным, и стоило родителям отвлечься, как я обязательно куда-нибудь влезал.

Так вышло и в тот раз.

Они шли по утоптанной дорожке, белой от снега, а я бродил неподалёку, среди деревьев. И набрёл на небольшой замёрзший пруд. Было не очень холодно, так что он едва затянулся тонкой коркой льда. У берега она немного окрепла, так что я с любопытством ступил на неё.

Слева вскрикнула мама, и я повернул голову в ту сторону, глядя на родителей самым наивным своим взглядом, и сделал второй шаг. Мне было очень интересно, насколько крепок лёд.

В тот же момент я увидел бегущего отца. У него на лице не было ни волнения, ни тем более ужаса. Просто полная сосредоточенность. Для меня он двигался словно в замедленной съёмке, красиво и грациозно. Из-под ног у него летел снег, трескались маленькие, почерневшие от зимы ветки.

Когда я почувствовал, что моя нога проваливается сквозь лёд, он был уже рядом и схватил меня за шкирку.

Как бежал тогда ко мне отец, я запомнил на всю жизнь. Было бы здорово, чтобы он всегда так бегал. А если и не бегал, то ходил бы своими ногами.

Всё ещё слыша, как мама всхлипывает в трубку, я ответил ей:

– Мамань, я соберу деньги.

Выслушал все её ахи и охи по поводу того, что она уже заняла тысяч двести у соседей и друзей, а у меня зарплата небольшая и за квартиру надо платить. Потом сказал, что скоро к ней приеду, и положил трубку. Надо поддержать её в трудную минуту, а потом ещё к папеньке в больницу заехать.

Зарплата у меня была невысокая на прошлой работе. А в «Нитях» я сам себе хозяин. Сколько копий накачаю, столько денег и получу. Придётся поднапрячься. А кому сейчас легко?

Два уровня – вот что отделяет меня от следующей получки. Но только как их набить, когда группа на время развалилась? Лина с Сергеем загорают в Тае, Меткий свалил на дачу до их возвращения. Ой обещал иногда появляться в игре, если его многочисленные подружки не узнают друг о друге и не соберутся вместе, чтобы придать его анафеме во имя любви. Так он сказал, во всяком случае, что бы это ни значило. В общем, на него рассчитывать не приходилось. Ой, как говорится, пошёл по бабам. Кобелюка, одним словом. Цера, кажется, никуда не собиралась, обещая бывать в игре.

У меня десять дней, чтобы собрать деньги отцу. С учётом маменькиных двухсот тысяч и сотни с небольшим, что есть у меня на руках, надо ещё минимум семьсот. Слишком много. Не представляю, где добыть эту сумму так быстро. За двадцать пятый выручу в лучшем случае сто пятьдесят. А дальше идти один не рискну. Варан говорил, что после двадцать пятого уровня расти в разы тяжелее. Да и потом я уже сыгрался со своей группой. Хилы и баффы здорово упрощают кач и повышают шансы выжить.

Если создам второго перса и начну поднимать его с нуля, могу заработать ещё около двухсот. Ведь на низких уровнях качаться куда безопаснее. Мобы не такие злые, квесты проще и опыт идёт быстрее. В итоге получится шестьсот пятьдесят тысяч. Уже что-то. Но всё равно не хватает.

Остаётся только попросить у Дурговского аванс с учётом моих будущих копий. Объясню ему, что в семье проблемы, деньги нужны срочно. Надеюсь, Миша меня поймёт и не откажет.

Но это потом, когда примерно буду представлять, сколько надо добавить. А пока – меньше слов, больше дела. Нужно добыть денег для отца. Ты можешь их заработать игрой, Тима. Так что засучи рукава – и вперёд.

Я ушёл в игру с головой, проводя в Двее по семнадцать-восемнадцать часов в сутки и тратя на сон почти всё остальное время. Ел мало, считая это лишней тратой времени.

Я выпал из жизни, существуя скорее там, чем здесь. На десять дней просторы Двеи стали для меня реальностью.

Спал я беспокойно и иногда даже просыпался раньше звонка будильника. Поспал сегодня три часа вместо пяти? Значит, выспался. В моих беспокойных снах я постоянно видел отца. То он бежал, прыгал, спотыкался, падал, вставал и бежал вновь. То он плыл куда-то, активно работая ногами. Иногда он виделся мне в инвалидном кресле, после чего я, как правило, вскакивал и уже не мог заснуть. Тогда перекусывал на скорую руку и шёл к компу.

Дурговский не то чтобы был против, когда я засылал ему копию за копией своих аватаров, но каждый раз интересовался, что со мной такое, раз я работаю за троих. Я говорил, что родителям деньги нужны, поэтому помогаю. Надеюсь, он проникнется и в будущем выдаст мне аванс, если понадобится.

Света звонила мне регулярно. Каждый день я видел её пропущенные от неё. Слала эсэмэски, на которые я, разумеется, не отвечал. Она пробовала вразумить меня по-всякому: и нежно просила встречи, и истерила, что наложит на себя руки. Даже угрожала: говорила, что от неё так просто никто уходить не смеет. Обещала найти бандитов через отца, которые заставят меня вернуться.

Капризная и избалованная девчонка. Привыкла, что ей никто не может отказать. Вот и бесится. А чего беситься? Ну, попробовали устроить отношения, поняли, что не подходим друг другу. Разбежались. Хотя не порвал бы я с ней, скорее всего, если бы с отцом беда не случилась. Посидел бы месяцок один, без женского внимания, и позвонил бы сам. А так всё желание устроить любовные похождения отшибло напрочь. Не до того сейчас, совсем не до того.

За десять дней Ой появился в «Нитях» всего пару раз, зависая в игре по два-три часа. Зато Цера бывала регулярно. И это радовало меня куда больше. Играть вдвоём с хилером в разы полезнее, чем с воином, заточенным под ДПС.

Настя заходила примерно на пять-шесть часов каждый день и здорово удивлялась, постоянно видя меня в игре. На её вопрос «ты хоть иногда спишь?» отшучивался, что Дурговский взял меня в рабство, кормит дешёвой лапшой и заставляет вкалывать круглосуточно. Тогда она тяжело вздыхала и надолго задумывалась о чём-то своём.

Насколько я помню, с Дурговским у неё напряжённые отношения. Так что, наверно, лучше придумать какую-нибудь другую шутку по этому поводу.

Как-то раз мы с Церой бежали делать очередной квест и нарвались на кучку демонов, вывалившихся из трещины прямо у нас перед носом. Как обычно, это был сброд разномастных уродов, от передвигающихся на трёх лапах ящериц с гусиными головами до совсем уж жутких созданий. Бесформенных кусков мяса, сочащихся гноем и каркающих, словно охрипшие вороны. Среди них был один со странным именем Шестой демон. Странным, потому что все другие имели уникальные названия и никаких цифр или слов «демон» там не присутствовало. Причём выглядел он именно так, как мы привыкли представлять себе демонов. Красное мускулистое тело с костяными наростами на бугрящихся мышцами когтистых лапах и мощных ногах, оканчивающихся мохнатыми копытами. Свирепая морда с оскаленной пастью, из которой торчат жёлтые клыки и капает мерзкая бурая слюна. Янтарные миндалевидные глаза не моргают, широкий острый нос с большими ноздрями жадно втягивает воздух. На голове у этого писаного красавца – массивные тёмно-серые рога, как у буйвола.