litbaza книги онлайнДетективыТалисман из Ла Виллетт - Клод Изнер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Перейти на страницу:

Несколькими днями раньше, 6 августа, в суде Сены состоялся «процесс тридцати». Правительство решило нанести решительный удар, объединив в одну «преступную» группу всех, кто — в большей или меньшей степени, тем или иным образом — мог быть связан с пропагандистами: «Одни подстрекают к преступлению словом или пером, другие его исполняют». Перед присяжными предстали: редактор и член правления «Ла Револьт» Жан Грав, лектор-анархист Себастьян Фор, редактор «Ревю анархист» Шарль Шатель, управляющий «Л’Ан-деор» Луи Мата, служащий Военного министерства, художественный критик и сотрудник «Ревю бланш» Феликс Фенеон, а также арестованные за грабеж Ортиз и Черикотти и другие.

Обвинение развалилось, 12 августа жюри присяжных оправдало всех подсудимых, за исключением Ортиза и Черикотти, которые получили пятнадцать и восемь лет каторжных работ.

В августе 1894 года покушения и террористические акты прекращаются. Руководители анархистских газет — а их насчитывается около шестидесяти — никогда не одобрявшие «пропаганды действием», призывали анархистов вступать в профсоюзы и бороться за новый социальный порядок легальными методами. 23 сентября, на Шестом профсоюзном конгрессе в Нанте, по предложению Аристида Бриана принято положение о всеобщей забастовке.

23 августа, ровно через год после выхода в свет романа «Малыш», не имевшего успеха у читателей, Жюль Верн публикует «Удивительные приключения дядюшки Антифера» форматом в одну двенадцатую листа. Второй том появится в продаже 19 ноября. В начале месяца в издательстве Шарпантье и Фаскеля выходит новый роман Эмиля Золя «Лурд», первый из трилогии «Три города». За ним последуют «Рим» и «Париж».

В октябре 1894 года население Парижа составляет 2 миллиона 424 тысяч 705 человек, живущих в 82 тысячах домов, то есть по 31 тысяче 89 человек на один квадратный километр. Плотность населения во французской столице больше, чем в любой из европейских. В Париже зарегистрировано 200 тысяч безработных (официальная цифра на январь 1894 года). Они соглашаются на любую работу, отчаянно пытаясь заработать хотя бы четыре су. Очередь в дворники нескончаема, ждать «метлу своей мечты» приходится невыносимо долго. Не менее востребованы профессии фонарщиков и расклейщиков афиш. Любая работа хороша, когда пояс затянут туже некуда и нужно кормить семью, но на беду, претендентов так много, что трудоустроить всех физически не возможно. Мужчины разгружают корабли в доках, перетаскивают багаж на вокзалах, идут в чернорабочие. Летом ночи коротки, и, если удается в четыре утра получить работу на Центральном рынке, это большая удача. Зимой — другое дело: безработные раздают на улицах проспекты, грамотные нанимаются в рекламные агентства надписывать адреса на конвертах. Манной небесной становятся снежные заносы: на расчистку улиц нанимают работников обоего пола. Самое страшное, когда нет вообще никакой работы: долг булочнику, долг угольщику, сегодня не обедаем, да и завтра, наверное, тоже… Последний отчаянный шаг — закладная, а потом наступает день, когда человек не может заплатить за жилье, и его семья оказывается на улице. «Хотя в большинстве бедных кварталов дома по-прежнему непригодны для нормальной жизни, их владельцы не постыдились поднять квартирную плату, как это сделали в богатых районах. […] Жажда наживы столь велика, что не стесняется рядиться в одежды филантропии. В Париже появляется так называемая „программа дешевого жилья“, которая призвана оказать помощь беднякам, предоставляя им чистые, оборудованные всем необходимым для жизни дома».[92]Один из павильонов Всемирной выставки 1889 года был посвящен жилью для рабочих. Однако по мнению Жюля Симона[93]программа дешевого жилья никогда не будет осуществлена. «Истина, — писал он в газете „Фигаро“ 16 марта 1894 года, — заключается в том, что в дешевых домах есть только самое необходимое, а плату за них взимают весьма высокую, что повышает их доходность на 3,5–4 %». О домовладельцах Жюль Симон выразился так: «Они становятся благодетелями лишь потому, что им это выгодно». 30 ноября 1894 года законодательство облегчает финансирование дешевого жилья. Инвесторы получают налоговые льготы, благотворительные общества могут принимать участие в финансировании.

В первые две недели сентября разворачивается шпионский скандал, который надолго разделит Францию на два враждующих лагеря. Уроженец Эльзаса Альфред Дрейфус, штабной офицер, еврей по национальности, арестован за передачу Германии секретных документов, касающихся безопасности страны. Обвинение основано на некоей записке, именуемой «бордеро» и адресованной полковнику фон Шварцкоппену: тот порвал ее и выбросил в корзину вместе с другими ненужными бумагами, откуда записку выудила завербованная французской контрразведкой горничная. Вот содержание бордеро: «Мсье, я не имею от вас известий, мне не назначена встреча, но я счел нужным сообщить вам несколько интересных сведений: 1. Описание гидравлической тормозной системы двигателя объемом 120 л/мин и хода его испытаний. 2. Заметки о войсках прикрытия (новым планом будут внесены некоторые изменения). 3. Сведения о новом порядке формирования артиллерийских частей. 4. О Мадагаскаре. 5. Проект Устава полевой артиллерии (14 марта 1894 г.). Последний документ крайне трудно достать, я смогу держать его у себя всего несколько дней. Министерство разослало по подразделениям строго ограниченное количество экземпляров, обязав каждого офицера вернуть их после учений. Итак, если вы хотите изучить интересующие вас моменты, а потом вернуть документ мне, я сделаю выписки, но могу скопировать его полностью и отослать копию вам. Вскоре я отбуду на маневры». Виновного ищут в штабе: нет сомнений, что записка написана офицером. Полковник Фабр узнает почерк капитана Дрейфуса. Он сообщает об этом вышестоящему начальнику генералу Гонза, тот докладывает генералу де Буадеффру, который, в свою очередь, информирует военного министра генерала Мерсье. Министр консультируется с майором Дюпати де Кламом: тот якобы обладает знаниями в области графологии. Но де Клам страдает болезненной шпиономанией и антисемитизмом: он заявляет, что Альфред Дрейфус виновен. Для пущей уверенности министерство привлекает к расследованию эксперта-графолога Банка Франции Гобера. 13 октября тот представляет заключение, в котором говорится о явных расхождениях между почерком, которым написано бордеро, и рукой капитана Дрейфуса. В тот же день повторная экспертиза поручается Альфонсу Бертильону, который возглавляет службу криминалистического учета в префектуре полиции и не имеет навыков подобного исследования. Бертильон изучает почерки, пользуясь изобретенной им самим системой. Вечером 13 октября он подает рапорт, в котором утверждает, что «почерки полностью идентичны».

Морис Палеолог[94]в «Хронике дела Дрейфуса» описывает свою встречу с президентом Республики Казимир-Перье. Тот поинтересовался его мнением: «Что вы думаете о Бертильоне?» — «Его очень уважают в префектуре полиции. Говорят, он изобретателен, проницателен, но немного чудаковат». — «Он не просто чудаковат, а совершенно безумен! Я до сих пор нахожусь под впечатлением от общения с ним. Он битых три часа доказывал, что Дрейфус сам подделал свой почерк, когда писал бордеро. Казалось, передо мной сбежавший из Сальпетриер или Вильжюиф пациент…»

1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?