Элина слегка надутая: ревела, он даже испугался, что перегнул палку.

— Больно, что ли?

— Больно, — вздыхает.

— Больнее, чем уколы делать?

— Нет. Уколы больнее.

— Красиво?

— Ага.

— Чего тогда ревешь?

Запутал, отвлек — и о водопаде в холле салона напоминают только красные глаза и шмыгающий нос.

Черт, как же дети выматывают. Он с ней один вечер и уже чувствует, что совсем не готов становиться не то что отцом — даже отчимом, даже опекуном, даже… да никем не готов! Только о готовности его никто не спрашивает. Придется набивать шишки самому, как-то учиться. Может, и к лучшему, что с Вероникой все так вышло. Вряд ли он бы стал образцовым папашей.

Марина встречает их в гостиной.

— Где вы были?

— Ездили к Евгении.

— А…

— Она так захотела. Потом в магазин, у нее совсем нет теплых вещей, ночью уже минус.

Даже в полумраке видно, как девушка краснеет.

— Я… аванс еще не перечислили, из всех вещей она выросла…

— Забей. Артем принесет в комнату вещи, разложи. Уложи ее спать. Завтра сходи к соседям, там есть Анна, они с Женей дружили. Спроси, будет ли она брать Элину играть к себе, как обычно.

— Вы всегда раздаете приказы? — удивленно поднимает брови.

— Да, — отрезает Серебров. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи! — лопочет уже прикорнувшая на диване Эля.

Все изменилось, только непонятно, в лучшую ли сторону. Раньше он приходил домой и чувствовал себя так, словно ни единой живой души рядом нет. Сейчас в доме влюбленная Рита, которая то и дело сбегает на свидания со своим одноклассником, залетная Марина, живущая на два мира, Костя, оказывается, терзаемый виной, ребенок Элина, ждущая маму. Дурдом какой-то.

Зато этот дурдом выматывает, и Сергей отрубается практически мгновенно. Ловит себя на мысли, что до ужаса хочется увидеть во сне Кисточку, но ему вообще редко снятся сны, так что и в этот раз подсознание немилосердно. Только под утро его сон нарушает какое-то движение в комнате.

Приоткрыв один глаз, Серебров видит заспанную Элину.

— Ты что тут делаешь?

— Дядя Костя ругает тетю Марину, а в зале холодно.

— Иди сюда, ложись под одеяло и спи. Сейчас я дяде Косте вторую ногу оторву, — бурчит он себе под нос.

Пять утра! Пять! Какого хрена эти два идиота в пять утра поцапались и когда уже прекратят?

Их крики слышно даже с первого этажа, причем не только ему: на кухне уже гремит Рита. Поразмыслив, Сергей приходит к выводу, что спать уже не будет, так что стоит сперва провести разведку.

— Что с ними опять случилось? — спрашивает он у экономки.

Хмурится, потому что Рита роется в ящике с аптечкой.

— Марина Витальевна заболела ветрянкой, подхватила в школе от детей. А Константин Васильевич подхватил ветрянку от нее.

— Э-э-э… Костя не болел ветрянкой?

Черт, он даже не помнит, а еще считал себя хорошим братом до поры до времени.

— Видимо, нет.

— А как Марина умудрилась продержаться, работая в школе?

Рита только со вздохом пожимает плечами и продолжает искать лекарства.

— У Марины Витальевны ночью поднялась температура и полезла сыпь, а с утра и Константин Васильевич спустился с той же проблемой. Вот, ищу жаропонижающие. Как думаете, стоит вызвать врача?

— Я вызову. Ветрянка у взрослых — та еще тварь. А ругаются-то они чего? Не поделили зеленку?

— Константин Васильевич обвиняет Марину Витальевну в том, что она его заразила. А вообще они просто встретились в дурном настроении, с температурой и зудом.

— Понятно. Зеленка есть?

— Да, вот нашла.

— Давай сюда. Пойду разнимать.

Они стоят напротив друг друга в комнате Кисточки, довольно забавные. Волдырей еще не так много, в полумраке почти не видно. Зато голоса громкие.

— Значит так! Замолчали оба! Вы меня достали, господа, ораться на весь дом в пять утра — даже для меня слишком. Ребенка разбудили, из комнаты выперли…

— Эля! — ахает Марина и… несется в смежную комнату, где, естественно, никого не находит. Возвращается мрачная, с виноватым видом.

— Вот-вот. Поэтому я объявляю беспрецедентную акцию. Вот вам зеленка, на двоих, Рита сейчас найдет какой-нибудь парацетамол — и развлекайтесь. Две комнаты ваши, остальные закрою. Пока не научитесь вести себя по-человечески, будете тут сидеть, тем более, что в обязанности Риты не входят услуги сиделки, врача вам вызывать я передумал, так что раскрашивайте друг друга сами. Все ясно?

Костя молча и удивленно открывает рот.

— А если нам понадобится медицинская помощь?

— А вот визиточка, вызовите нашу скорую. Время прибытия минут десять, не больше. Все. Развлекайтесь, надоели. Рите помогать я запрещу, Элина едет со мной на работу, а выходить на улицу или шататься по дому, я надеюсь, вам мозгов не хватит.

— Я поеду домой, — тут же отзывается Марина.

— Щаз-з-з-з, — хмыкает Сергей. — Ты ходячее биооружие. У большинства людей, не переболевших ветрянкой, моя дорогая, нет знакомого с личной скорой.

— Но меня может отвезти ваш водитель…

— А он тоже ветрянкой не болел.

— Что, все?

— Да!

Сами виноваты, в последние недели он и так без настроения, а уж если вывести с утра… Как кошка с собакой, два взрослых человека. Ладно этот дурак, сычем сидел, но кто вообще выдал этой Марине диплом педагога?

Зато теперь научатся сосуществовать в одном пространстве. Или окончательно друг друга поубивают, Кисточкина подружка съедет в свою халупу, и Эля окончательно останется на нем.

— Этим не помогать, лекарства выдать и игнорировать, по дому бродить запрещать. Если будет хуже, звонить мне, если будет совсем фигово — в скорую. Ребенка я забираю, — отдает он указания для Риты.

Потом завтракает, принимает душ и собирается на работу. К счастью, будить и одевать Элину не приходится, это делает Рита. Ему и без того хватает новых впечатлений.

Можно нанять няню, можно найти для девочки какой-нибудь садик. Даже, наверное, нужно, дети должны общаться с ровесниками. Но хочется сначала хотя бы обрести определенность. Хочется, черт возьми, уже внятный прогноз на будущее.

— Так… мы не взяли с собой никаких игрушек. Ладно.

Он сажает Элину в переговорной, включает на проекторе мультики и, вроде, она остается довольна. Для нее это почти кинотеатр, а переговорку видно с его кресла, так что все в плюсе.