Джо задвинула занавески ноющими от тяжести руками и положила племянника в кровать.

– Приятных сновидений, капитан, – пожелала она, снова накрывая его одеялом.

– А можешь остаться? – попросил он. В полумраке глаза у него отливали серебром.

Она дотронулась до его щеки:

– Конечно.

На самом деле это было ей даже на руку. Бен пока успеет остыть. Поймет, как поступить правильно.

Уилл перекатился на кровати, отвернувшись от нее, потуже завернулся в одеяло. Она стала гладить его по волосам. И рассеянно подумала: интересно, как вся эта история насчет клоуна просочилась в столь юное сознание? Видимо, он случайно услышал, как об этом говорит Эм. А может, Пол с Амелией.

Гнев Джо понемногу улетучивался, и она попыталась спокойно обдумать, что делать дальше. Бен, конечно, будет раскаиваться, как обычно. Но то, что сейчас произошло, попросту неприемлемо. И он должен это осознать. Они больше не могут работать вместе. Даже в соседних отделах они, казалось, находились чересчур близко.

Снизу донесся звон разбитого стекла. Уилл резко сел в кровати, сна у него не было ни в одном глазу:

– Тетя Джо!

Джо не убирала руки с его головы:

– Ничего особенного. Оставайся здесь.

И только потом встала.

– Нет, я хочу… – бормотал мальчик.

– Оставайся здесь, Уилл, – строго велела Джо.

Она быстро пересекла комнату, на мгновение замерла в дверях, окликнула:

– Бен?..

Нет ответа.

Если он сорвался и что-нибудь разбил…

Но Бен не такой. Во всяком случае, тот Бен, которого она знает.

– Бен, ты там, внизу?

– Тетя Джо?.. – снова произнес Уилл. Он по-прежнему сидел в кровати.

– Тс-сс, капитан, – сказала Джо, предостерегающе подняв ладонь. Ее телефон внизу – остался в сумочке. Может, есть аппарат в спальне брата дальше по коридору.

Свет в проходе внезапно погас, и Уильям охнул.

– Бен, не пугай Уилла!

– Это не Бен, – произнес Уилл драматическим шепотом. – Это клоун.

– Не двигайся, – сказала Джо – резче, чем хотела. – Остаешься в постели и не шевелишься.

Она метнулась по проходу, толчком открыла дверь главной спальни, уже нашаривая пальцами выключатель. Зажгла свет, увидела телефон рядом с туалетным столиком. Заставила себя спокойно набрать цифры. Номер Бена она помнила наизусть. Наверняка он только что ушел.

Медленные гудки в трубке. На третьем Джо сообразила, что снизу доносится сигнал, звучащий в такт. Значит, Бен еще в доме.

– Бен! – крикнула она. – Это уже не смешно!

Она разъединилась и набрала 999.

– Сообщите, какого рода экстренный случай… – послышалось в трубке.

Тут Уилл заорал – не вскрикнул, а стал издавать протяжные, жуткие вопли, какие Джо раньше слышала только в фильмах ужасов. Этот звук парализовал ее, пронизав электричеством от шеи до колен. Она уронила телефон. Ноги едва слушались. Джо побежала к двери и увидела какую-то тень, какое-то привидение из кожи и костей, проскальзывающее в комнату к Уильяму.

– А ну оставь его в покое! – закричала она. Голос звучал странно, чуждо, хрипло. Казалось, все происходит чересчур медленно. Она вдруг почувствовала мерзкую вонь, как от прокисшего молока или протухшего сыра. Вбегая к Уильяму, борясь с невозможной тяжестью собственных рук и ног, Джо увидела эту бледную фигуру совсем рядом. Тощая рука с длинными пальцами вдруг метнулась к ней откуда-то справа, и, хотя она ничего не ощутила, окружающий мир словно отключили. Она уже лежала на полу, не в состоянии пошевелиться. Как такое вообще может быть?

Уилл вопил, плакал, умолял:

– Нет! Тетя Джо! Тетя Джо!

Она сумела перекатиться на спину, но не могла поднять ни рук, ни головы, и ее ступни казались какими-то бесполезными ластами на концах ног. Крики племянника стали глуше, отдаленнее, и Джо поняла, что его уже нет в комнате. Ее сознание кричало телу: «Шевелись, твою мать, шевелись!» – и тут невидимый выключатель снова щелкнул, и у нее получилось. Вот она уже на коленях. Потом, дотянувшись до стены, с трудом поднялась на ноги. Комната вращалась вокруг. Джо не смогла сдержать рвотный позыв: ее желудок скрутили спазмы, как при острейшем приступе морской болезни. Ее вывернуло на ковер. Спотыкаясь, она вышла из комнаты. Тут были две лестницы, вниз и наверх, Джо выбрала не ту и врезалась в перила. Потом, нащупав руками ступеньки, стала спускаться вниз. Что за жуткая вонь!

– Уилл?.. – позвала она.

Внезапно нижнюю челюсть пронзила боль. Подбородок казался огромным, неуклюжим, во рту чувствовался вкус крови.

Джо с трудом развернулась и побрела на кухню. В глазах то и дело двоилось в такт биению сердца. Ей пришлось ухватиться за косяк, чтобы удержать равновесие, и тут зрение прояснилось. На полу было разлито красное вино, и на стене тоже, темно-красный цвет, в центре – половинка бокала, как тюльпан. В торце кухонного островка валялся табурет, на котором раньше висела ее сумочка. Она тоже была на полу, вокруг кожаного ремешка растекалась лужа вина.

Только это не вино. Слишком густая жижа, слишком ее много. И Джо чувствовала еще какой-то запах – его разносил по кухне вечерний летний ветерок, проникавший в дом. Этот насыщенный железный запах витал над мясным прилавком, когда они с отцом ходили на крытый рынок за лопаткой для воскресного жаркого.

Джо боком продвигалась в кухню, пока не увидела ботинки Бена, а потом и все остальное. Он сидел, привалившись к другой стороне кухонного островка. Футболка слева была пропитана алым, с края глубокой раны поперек шеи свисало отбитое горлышко винной бутылки. И хотя Джо встала прямо перед ним, перед его распахнутыми глазами, он уже не мог ее видеть.

Десять минут прошли в смятении и хаосе. Позже, когда Джо вспоминала произошедшее, она с трудом могла восстановить последовательность событий. Конечно, она пощупала Бену пульс и удостоверилась, что пульса нет. Но она не могла точно вспомнить, что сделала сначала – выскочила из дома, выкликая Уильяма, или сразу же вызвала полицию.

Спустя некоторое время подъехала патрульная машина, потом «скорая». Санитары старались как-то успокоить ее, пытались осмотреть ее голову, но Джо была слишком занята: она отдавала распоряжения прибывшим полицейским, предварительно кратко введя их в курс дела. На автопилоте, в четких и ясных выражениях она передала приметы Уильяма и велела начинать его поиски. Когда ее спросили о похитителе, Джо замялась: ее сознание упрямо отказывалось давать что-либо, кроме самых общих и смутных впечатлений о его внешности. Определенно высокий. Бледнокожий. Без одежды. Но как это могло быть? Голый человек не мог бы просто разгуливать по улицам. А Джо не видела никаких машин.