– Ить много наш таких, бешшильных. А были б в шиле – никакой лихованник не приштал бы к вашим домам. – Ратушник оглянулся на Алеру, увидел ее ободряющий кивок и заискивающе добавил: – Мы-то ваш теперь обороним от лиха. Вы токо верьте в наш! Не можем мы беж вашей веры!

Из толпы колобочком выкатилась маленькая девочка. Круглая и смешная, в светлой шубке, она поковыляла к Алере, протягивая руки:

– Это хатник, хатник, я знаю! Можно взять его себе?

Алера поспешно пересадила Бульба на плечо.

– Нельзя. Но в городе таких еще много. А если этот мир случайно выживет, то из Даэли вернется еще больше призорцев.

– А можно будет поверить в них всем скопом, а не знакомиться с каждым по отдельности? – жалобно спросил Эдфур.

* * *

– Мы пришли просить тебя о помощи, – сдавленно проговорила Бивилка. – Мы можем говорить с тобой?

– Конечно. – Дракон произнес это, не открывая рта. Глубокий негромкий голос и растекался в воздухе, заставляя его подрагивать, и возникал прямо в головах магов. – Ко Стражу обращаются маги, любимые дети Божинины. Чтобы добраться сюда, они превозмогли расстояние, время и собственный страх. Чтобы увидеть Стража, они поставили маговское назначение выше самих себя. Разве может Страж, творение Божинино, не отозваться на зов любимых детей ее, доказавших, что следуют маговским путем по заветам создательницы?

Шадек неуверенно улыбнулся и покосился на Дорала. Магистр смотрел на дракона ошалело, тоже не уверенный, что тот не издевается. Но каменная морда Стража была торжественно-унылой, а бирюзовые глаза смотрели на Бивилку совершенно серьезно.

– Какой наказ принесли Стражу дети Божинины?

Шадек хрюкнул. Наказ? Не просьбу?

А что они могут «наказать» Стражу? Вскопать грядки за домом Рогуши и высадить там репу?

– Мы хотим, чтобы ты разбудил драконов. Без них наш мир беззащитен перед демонами, они пришли сюда, они истощают Идорис…

Страж издевательски хмыкнул, прищурил глаза цвета бирюзы, и в них отразился лунный свет.

– Разбудить драконов. Спасти мир. Вечно одно и то же. Вы думаете, это вернет вашу прежнюю жизнь? – Страж мягко переступил лапами, развернул колечки хвоста. – Но прежнего мира больше нет. Он останется только в вашей памяти. Неправда, что самая темная ночь – перед рассветом, нет, – самые темные ночи не заканчиваются никогда. Они продолжают жить в людях. В ваших глазах и складках возле губ. В ваших шрамах и могилах, на которые вы ходите.

Бивилка только выше задрала подбородок. Губы у нее были серыми, как тело Стража.

– Ведь все могло быть проще. – Драконова голова склонилась к лицу Бивилки и зависла, покачиваясь. Ноздри Стража раздувались. – Почему было не прийти десять, пятьдесят, сто лет назад? Почему люди не верят в беду, пока она не придет на порог? А теперь? Что останется от орочьего края? Нет, я не знаю, никто не скажет. Власть демонов уйдет, но кто возьмется сравнить ее с другими демонами? С теми, что будут терзать орочьи души, когда они поймут, что натворили? О-о, никто не возьмется угадать. А что будет с краем дриад, когда им захотят отомстить за то, что привечали демонов? О, я не знаю, останется ли дриадский край на ваших картах.

Слова в головах магов появлялись медленно – Страж издевательски растягивал слова. Его ноздри бесшумно раздувались, улавливая дух сомнений, витавший над Бивилкой. Каменная чешуя серебрилась в свете звезд.

– А тот край, что лежит за Даэли? Там всегда было неспокойно. Только там во все времена знали, что такое война, ненависть, безнадежность. О нет-нет-нет, я даже не хочу думать, что происходит с этим краем теперь. – Дракон по-кошачьи пригнул голову, и его бирюзовые глаза уставились в незрячие глаза магички. – Даже два родных ваших края, которые пострадали пока меньше всех, – и те превратились в жалкое подобие себя. Они не станут прежними. Явились демоны и выпустили демонов из ваших душ – это серьезней любого неурожая. Это даже хуже, чем пять лет без урожая. Проще дать этому миру погибнуть, чем исправить его. Ты уверена, что хочешь исправлять? Ты уверена, что хочешь смотреть, каким станет этот мир из-за того, что ты пришла позже, чем стоило?

– Я не буду смотреть, – глухо ответила Бивилка. – Я лишилась зрения, чтобы найти тебя.

Дракон издал звук, похожий на фырканье, и из ноздрей его вылетело облачко пыли.

– Это все, что ты можешь сказать? Тебя не тревожит, что будет дальше?

– Мы как-нибудь справимся. Я знаю, что шрамы со временем становятся не такими уж заметными.

– Пустые слова в ответ на ясные вопросы. Никогда вы не меняетесь. – Кошачья грация сменилась змеиной, и даже прищур глаз неуловимо изменился. – Так почему же ты колеблешься? Я чую твои сомнения.

Бивилка сглотнула.

– Я знаю, что демонов выбросит в какой-то другой мир. Мы обрушиваем на него смертельную угрозу. И мы не имеем права…

Жадный оскал Стража сменился разочарованно вытянутой мордой, глаза потускнели – как будто дрожь прошла по водной глади.

– Нет никаких других миров. Только этот.

– Что? – хором удивились мужчины. Бивилка недоуменно нахмурилась, ожидая продолжения, но дракон по непонятной причине потерял интерес к разговору.

Он чинно сел, словно большой дрессированный пес, переступил передними лапами, оставив на камнях черные борозды. Отблеск зари подсветил его крылья розовым. Медленно, торжественно и четко Страж проговорил:

– Я готов принять наказную силу. Кто из вас предоставит ее?

* * *

– Полсотни новых преданных горожан. По нынешним временам неплохо, да? – Пригревшись между друзьями, Алера задумчиво рыла снег носком башмака. – Если они выживут, конечно.

Тахар отстранился, озабоченно вгляделся в ее лицо. Лицо было совершенно спокойным, только сонным. Минувшей ночью в пизлыкском лесу все спали плохо. Кроме разве что троллей.

– Ты ведь не собираешься убиться об этого лихованника, правда?

– Правда. Имэль сказала, это не поможет.

– Ты что, спрашивала ее? Всерьез?!

– Не всерьез. Просто чтобы знать. Не хочется мне, чтобы вы влезали в эту драку. Я помню, какими чумными вы были в тот день… И убивать людей – плохо. Мне не нравится, когда нужно убивать так много людей.

Некоторое время они молчали, наблюдая за суетой вокруг. Трое друзей так и держались наособицу, другие не задевали их и не обращались к ним без особой нужды. Словно и не замечали. Как всегда. Только Кальен и Оль держались неподалеку.

– Ты не будешь убивать людей.

– Вы будете.

Элай рассеянно щелкнул Алеру по носу.

– Брось. Даже Имэль одобрила их отстрел. Мы бы и тебя с собой взяли, но ты стреляешь как девчонка.

– Имэль одобрила? Она так и сказала? – не поверила Алера. Удивительно было уже то, что Имэль помогла им, да еще обошлась при этом без своих занудных рассуждений. Но одобрить – да ни в жизнь!