Мне дают потискать мелочь. Стефа приходит, забирает у меня ляльку и урчит от восторга.

Наша кухня с трудом, но вмещает всех. Смеемся, обсуждаем новости. Говорю с Гордеем насчет сестры.

— А сам когда думаешь вернуться? — спрашивает друг. — Я для тебя тот спонсорский байк держу.

— Не знаю. Я только пошел, — смотрю на напрягшуюся Стефу.

Знаю, что она переживает за этот момент. Отпустит, но ей страшно. Мы обсуждали уже несколько раз.

— Не пи… трынди! — врывается Кит. — Ты раньше пошел. Просто в башке твоей мусора дохрена. Давно не проветривал, — придавив ладонью плечо, хмыкает он над моим ухом.

— Мы подстрахуем, Кис, — обещает Захар.

Стефа смотрит на меня, беспокойно кусая губы.

— Парни, дайте мне еще месяц. Я контроль над собой полностью верну и приеду на базу.

— Окей, — соглашается Гордый.

— Я засёк, — ухмыляется Кирилл.

Моя команда. Жене помогали, меня не бросили. И сейчас вон, сидят, мотивируют и стебут, как обычно. Беззлобно.

Анаит возвращается домой. Сидит с нами. Болтает с Гордеем про занятия.

Провожаем их около девяти, когда маленькая Варя уже открыто всем намекает, что у нее свой режим и менять его она не собирается.

Убираем со стола. Ухожу в душ. После застаю Стефу на кухне у окна. Обнимаю, целую в макушку.

— Я правда хочу, чтобы ты вернулся в «Либерти», — тихо говорит жена, накрыв мое предплечье ладошкой. — Только волнительно очень.

— Мне тоже, — признаюсь ей.

Крутится в кольце моих рук. Заглядывает в глаза. Приподнимается на носочки и целует в губы.

— Обещай, что будешь осторожен.

— Стеф, я же не завтра туда поеду, — напоминаю жене.

— Мне все равно. Сейчас обещай, — требует она.

— Обещаю быть осторожным, — произношу ей в губки и получаю сладкий, протяжный поцелуй. — Я тоже тебя люблю, — улыбаюсь ей. — Очень.

— Я не могу на это смотреть, — зажмуриваюсь, когда на треке отдают старт гонке.

Его первой гонке после травмы. Подготовка к ней была тяжелой и нервной. Черт знает, для кого больше. Для меня или для Саркиса. В итоге он там, превращается в пулю, а я не могу заставить себя смотреть.

Оглушает.

«Кис на байке в тачку влетел»

«Тяжелый»

И запредельное счастье, когда: «Ваш муж пришел в себя».

Выдыхаю. Все же хорошо у нас. Он все может. Кис у меня сильный и упрямый кошак. А я сейчас просто трусиха. Рядом за брата переживает Анаит. Я тоже открываю глаза и смотрю на трек, на большой экран, снова на трек. Сердце сбивается с ритма то замирая, то ускоряясь.

Гордей бы не заявил его на гонку, если бы хоть немного сомневался. Он сам мне об этом сказал. Он очень ответственный. А мне не легче.

Анаит резко хватает меня за руку и впивается в нее ногтями. Вздрагиваю. Поворачиваю голову.

— Давайте поменяемся, — дядя Сурен просит у мужчины, сидящего рядом с нами, показывая ему проходку в вип-зону.

Кто откажется от такого предложения? Меняются. Отец Киса садится рядом с Анаит. Она просит у меня поменяться местами. Пересаживаемся.

— Здравствуй, Стефа.

— Здравствуйте, — пристально слежу за гонкой, держа Ани за руку.

— Я приехал поболеть за сына.

Он только год назад вернулся в бизнес. Мой папа вел все дела один и периодически выводил друга из запоя. Теперь дядя Сурен не пьет совсем.

— Здорово, — пожимаю плечами.

Надо же было что-то ответить. Мы не общались с ним довольно долго. Мне сложно. Я не простила ему унижение своего мужа.

— Как думаешь, Сар станет говорить со мной? — не отстает дядя Сурен.

— Почему сейчас? — завожусь я, стискивая ладошку Анаит сильнее. — Пока он сидел в инвалидном кресле, вы не появлялись. А теперь он снова стал выгоден? На нем можно зарабатывать?

— Нет, Стеф. Мне нечего было вам предложить. Я же … пил, — тихо смеется он, словно не веря в собственные слова. — Много денег потерял, пока твой отец не заблокировал мне доступ к рабочим счетам. Потом заново вливался в работу. Сейчас я могу помочь. Мы ведь хотели Ани в лицей оформить. Саркис был не против. Можно устроить.

— Мне моя школа нравится, — ворчит Анаит.

На самом деле я знаю, что она хочет в ЛКИ, где училась я. Можно не разрываться между музыкалкой и общеобразовательной школой. Лицей культуры и искусства покрывает сразу оба направления. Мы с ней решили в следующем году попробовать подать заявку на грант. У Ани вполне может получиться пройти конкурс и попасть в число счастливчиков. Но дядя Сурен мало что знает о дочери, а я не стремлюсь ему подсказывать.

Для меня ориентир — мой отец. Два года назад он сделал выбор в мою пользу, а дядя Сурен променял своих детей на бутылку, пытаясь утопить в алкоголе собственную совесть.

Сосредотачиваюсь на гонке. Там мой котик творит какую-то дичь опять. Вырывается в тройку. Кусая губы, уже и не дышу вовсе. Машенька, Федя и Ариша в панике носятся по спине, разгоняя собратьев. Провожу ладонями по плечам. Кусаю губы.

— Ай! — жмурюсь и слизываю капельку крови с нижней губы. — Осторожнее, пожалуйста, Кис. Ну осторожнее, — бормочу себе под нос.

Финиширует вторым. Недовольный. Вижу его лицо на экране.

Парней поздравляют. Все вокруг кричат, свистят. Мы с Ани спускаемся вниз.

Как только победителей отпускают, подхожу к мужу и молча обнимаю. Его потряхивает. Дышит тяжело. Сжимает в кулак мои волосы на затылке, тянет назад, запрокидывая голову, и врезается в губы грубоватым, жадным, наполненным адреналином поцелуем. Задевает ранку. Шиплю. Отстраняется и бережно собирает кровь подушечкой большого пальца. Облизывает его. Улыбается.

— Поздравляю.

— Слил первое место, — вздыхает.

— Второе после всего, через что ты прошел, это же здорово. Ани, скажи ему, — прошу нашу малышку.

— Ты был крут! — показывает ему два больших пальца вверх и стреляет взглядом на трибуны.

— Что там? — спрашивает Кис.

— Отец твой приехал. Хочет поговорить, — отвечаю вместо Анаит.

Сар тут же превращается в ледяную глыбу. Взгляд темнеет, челюсти сжаты. Не котик сейчас, а злой, агрессивный тигр.

Идем вместе к тренерскому вагончику. Встречаемся с Гордеем.

— В следующий раз будет первое, — обещает ему Саркис.

— Даже не сомневаюсь, — поддерживает его друг. — К тебе пришли.

Дядя Сурен спустился с трибун. Стоит в стороне. Ждет, когда Саркис освободится.