— Пусть меня самого повесят, — мрачно заявил я, — если я понимаю, как они могли это проделать, ни оставив никаких следов и разрушений. Ни единой отметины.

— Это все потому, мой дорогой друг, — сказал Холмс, — что вы не физик, в отличие от профессора Ванека. Когда Эдит Кэрью убедилась, что Мэри Джейкоб угодила в расставленную ловушку, она той же ночью осуществила свой план.

— Но как?

Холмс поманил меня за собой, мы вышли из комнаты и спустились по лестнице. Он взял лампу в прихожей и зажег ее. Под гардеробными обеих спален вдоль лужайки протянулась веранда. Ее потолок был лишен отделки и представлял собой те же самые половицы второго этажа, укрепленные снизу несколькими балками. Они, как и все помещение, были выкрашены в белый цвет.

Холмс встал на скамейку, на которой любила сидеть Мэри Джейкоб, вытянул руки вверх и доски под его нажимом чуть приподнялись.

— Полагаю, так все и произошло, — заключил он, подняв голову и внимательно осмотрев их. — Эдит Кэрью не могла допустить, чтобы ее заметили и помешали задуманному. Невозможно было и попросить кого-либо выполнить эту работу за нее. Половицы она вырвала из балок при помощи фомки. Посмотрите, гвозди их совсем не держат.

Он сделал пару резких толчков, и сверху посыпались щепки. Дерево заскрежетало, и через мгновение Холмс опустил вниз одну из половиц.

— Будьте добры, Ватсон, подержите лампу.

Затем он передал мне доску длиной около четырех футов и толщиной в несколько дюймов. За ней последовало еще пять. Я поднял голову и увидел, что теперь нас отделяет от верхней комнаты только войлочное покрытие и балка, на которой крепилась новая стена.

— Возможно, она забиралась и не отсюда, — сказал Холмс. — Не видно ни одного разреза. Думаю, нам лучше вернуться в дом.

В гардеробной спальни миссис Кэрью мы нашли достаточно улик, чтобы предъявить ей обвинение. В центре помещения, там, где мы вынули половицы, толстый и прочный войлок заметно просел. Просвет между ним и опорной балкой увеличился с половины дюйма до половины фута. Если мебель, удерживающую покрытие на месте своей тяжестью, передвинуть из гардеробной в спальню, зазор станет еще больше.

— Поначалу я предполагал, — подвел итог Холмс, — что у миссис Кэрью должен быть сообщник. К примеру, ее любовник Гарри Диккинсон. Но она могла и сама справиться. В это отверстие пролез бы даже я.

Он снял пиджак, пригнулся и, перевернувшись на спину, головой вперед протиснулся в паз между балкой и покрытием. Костяшки пальцев, крепко вцепившихся в брус, побелели от напряжения. Затем в щели исчезли и его длинные ноги, а через несколько мгновений Холмс оказался в гардеробной мистера Кэрью по другую сторону стены.

— Без напарника, безусловно, не обошлось, — заметил я, когда мы покидали дом полчаса спустя. — Кто-то должен был, когда медсестра вышла из комнаты, по сигналу Эдит Кэрью вытащить половицы, чтобы расширить щель, а потом, по второму знаку, поставить на место.

— Может быть, — задумчиво отозвался Холмс. — Но на самом деле ей требовалось лишь закрепить край покрытия, чтобы провисание не было так заметно. По всей вероятности, она вытащила половицы заранее, еще до того, как ушла вечером в свою спальню. Осмелюсь предположить, что мы этого никогда не узнаем.

— Неужели женщине по плечу такая тяжелая работа? — удивился я.

В темноте аллеи, по которой мы шли к освещенным улицам Блаффа, раздался смех.

— Мой дорогой друг, — отсмеявшись, проговорил Холмс, — ваши сомнения в возможностях прекрасного пола не перестают поражать меня! Миссис Эдит Кэрью собиралась отравить мужа мышьяком и рисковала в случае неудачи оказаться на виселице. Если она хотела отправить на эшафот вместо себя Мэри Джейкоб, то должна была осуществить задуманное в одну ночь. Не сомневаюсь, что, затеяв столь опасную игру, она не испытывала ни малейших колебаний, когда понадобилось снять несколько половиц и проскользнуть под балкой.

Мне оставалось, как всегда, согласиться с его выводами.

С виллы Кэрью мы отправились прямиком в тюрьму британской военно-морской базы, где Холмс потребовал — именно потребовал, а не попросил — повторного свидания с Мэри Джейкоб. Бедняжка побледнела еще сильнее, чем прежде. Готов поклясться, что Холмса она боялась больше, чем своих палачей.

— Очень хорошо, — сказал он, когда мы снова уселись за пустым столом. — Вижу, вы исполнили мою просьбу, и место вашего заключения сохранило прежний вид. Прежде чем мы продолжим, будьте любезны показать мне подарок, который преподнесла вам в сентябре на день рождения миссис Кэрью.

Мэри Джейкоб изумленно посмотрела на него:

— Как вы узнали про мой день рождения и ее подарок?

— Не беспокойтесь по пустякам, мисс Джейкоб, — мягко посоветовал он. — Лучше принесите эту вещь.

Мэри Джейкоб встала и подошла к тумбе возле кровати.

— Бога ради, Холмс! — прошептал я. — Откуда вы узнали о подарке на день рождения?

— Видите ли, мой дорогой Ватсон, Эдит Кэрью слишком ненавидела ее, чтобы сделать подарок по какому-либо другому случаю. А день рождения она пропустить не могла. Тем более в такое удачное время, в сентябре. В архивах Сомерсет-хауса указана дата рождения Мэри Джейкоб. Надеюсь, вы позволите мне иногда ходить проторенной дорогой.

Мисс Джейкоб вернулась и поставила на стол флакончик с лавандовой водой «Ярдли». Холмс открутил крышку и понюхал, затем поднес поближе к свету.

— Они слишком упростили мне задачу, — пробормотал он себе под нос, а затем обернулся к нашей клиентке. — Насколько я могу судить, мисс Джейкоб, вы часто пользовались лавандовой водой после вашего дня рождения.

Она немного смутилась.

— Случилась неприятность. Маленький китаец А Квонг прибирал комнату и случайно опрокинул флакон, стоявший на туалетном столике.

— Бедный бой! Вероятно, духи пролились в ящики стола и пропитали все содержимое, — сочувственно произнес Холмс. — Случилось это, надо полагать, в первую неделю октября. А вы были дома в этот момент, мисс Джейкоб?

— Нет, — растерянно ответила она. — Я ушла в город по поручению миссис Кэрью, а когда вернулась, она мне рассказала.

— И злополучного А Квонга за его неуклюжесть уволили еще до вашего возвращения, поскольку он провинился не в первый раз.

— Да. А откуда вы знаете, что этого растяпу прогнали в начале октября? — простодушно удивилась девушка. — Кто мог вам рассказать?

Холмс рассмеялся, на этот раз успокаивающе:

— Вы слишком высокого мнения обо мне, мисс Джейкоб. Я не могу знать таких подробностей. Это просто предположения. Порой я оказываюсь неправ. В общем, надеюсь, что вы сохраните пустой флакончик из-под лавандовой воды на память об этом запутанном деле.

Он встал и вышел из комнаты. Через открытую дверь я услышал, как он приказал — в его голосе звучал металл, а не просительные интонации — немедленно освободить нашу невиновную клиентку.