Вторая опасность для сложившейся в международных организациях языковой практики — в том, что некоторые государства предположительно расхотят финансировать синхронный перевод на языки, которые перестают быть средствами межнационального общения, при этом замена, к примеру, русского может оказаться политически неприемлемой в течение многих десятилетий, а чем заменить французский, никто толком не знает.

Но самая серьезная угроза, маячащая на горизонте, связана с тем, что происходит прямо сейчас в исследовательских лабораториях Нью-Джерси, и не только. Благодаря технологии распознавания речи, которая позволяет общедоступному текстовому процессору порождать на основе речи текст, и системам синтеза речи, на которых построены современные автоответчики, FAHQT — цель, которую поощряет нынешняя американская политика в научной сфере, может легко превратиться в FAHQST — полностью автоматизированный высококвалифицированный устный перевод. Экспериментальные системы, близкие к стадии промышленного производства, уже создают бегущую строку на английском, дублирующую речь на испанском. Я могу не дожить, но многие из вас, возможно, доживут, и увидят это, и услышат: автоматизированный устный перевод предсказуемых дипломатических речей, туристических запросов в гостиницах, а может быть, и при других обстоятельствах.

Тогда наступит третья эра устной речи. Мир станет иным.

Вряд ли кто-то станет возражать против такого определения: перевод — это то, благодаря чему некое сообщество получает приемлемое соответствие высказыванию на другом языке. Определение это далеко не всеобъемлющее, но поскольку оно одинаково подходит к конференц-переводу, комиксам, контрактам и романам, то начать с него вполне разумно.

Вот три важных вопроса, которые остаются за его рамками:

1. Что делает соответствие приемлемым?

2. Для каких из бесчисленных свойств высказывания перевод может или должен сохранить соответствие?

3. И вообще: что такое соответствие?

Именно на эти вопросы переводоведение всегда стремилось найти ответы, иногда под густой вуалью наукообразия. Например, ответы на первый вопрос могут скрываться под вывеской: «Критерии оценки качества перевода». Но в какой бы форме ни ставились эти три вопроса, ответить на них непросто.

Для оценки приемлемости соответствия разные люди в разные времена использовали самые разные критерии: теоретические, практические, социальные, культурные, причем наверняка временами абсолютно произвольные («этот переводчик — знаменитый лауреат всяческих премий, уж наверное он все правильно перевел!»). Пытаться упорядочить эти критерии или классифицировать их по ситуациям, где они могли бы быть применимы, — неподъемная задача. Возможно, плодотворнее было бы зайти с другой стороны, присмотревшись к случаям, где соответствия, по общему мнению, найти чрезвычайно трудно.

Например, практически во всех комментариях отмечается, что очень нелегко найти соответствие высказываниям, вызывающим смех или улыбку. Вот старый советский анекдот о Сталине:

Этот анекдот легко переводится с русского на английский, да и по-русски его рассказывали столетиями про разных других жестоких правителей, начиная с Петра Первого. Можно с уверенностью сказать, что такого сорта шутка может быть переведена на язык любого народа и будет понятна при двух условиях, которые лишь случайно оказываются лингвистическими: в языке перевода должно быть выражение «думать о семье», которое может относиться к двум слегка различным задачам (обеспечить поддержку жене и детям или оградить их от преследований), и слушатель должен понимать или может догадаться, что кровожадный властитель за непослушание подданных преследует их родственников. Эти два условия могут соблюдаться не во всех культурах и языках мира, но они явно широко распространены. Непереводимость юмора не устояла при первом же ударе.

При соблюдении двух упомянутых выше условий анекдот про прыжок по приказу Сталина можно пересказать на том же или на другом языке, перенося события в различные исторические и географические обстоятельства, и при этом шутка останется той же. Существует масса шаблонов такого рода, которые позволяют переносить шутки из одной среды в другую, включая неполиткорректные этнические оскорбления между близкими соседями, которые можно услышать в структурно идентичной форме в рассказах французов о бельгийцах, шведов — о финнах, англичан — об ирландцах и так далее.

Перевод подобных бродячих шуток сводится к выбору шаблона, обыгрывающего различия между подразумеваемым и явным значениями, — в нем заключена соль шутки — и соответствующей подгонке всего остального. Способность узнать соответствие встречается нередко и может быть почти универсальной. А вот способностью подобрать хорошее соответствие обладают немногие. Однако не нужно далеко ходить, чтобы найти забавную языковую игру, устроенную иначе.