– Милорд, – заговорил старик, и Рики напряглась, приготовившись ловить каждое слово, – окончательное решение, бесспорно, за вами, но выслушайте меня ещё раз. Я лишь прошу не рубить сгоряча – кто знает, чем это всё в итоге обернётся. 

Кулак перед самым носом девушки разжался, и пальцы Стернса вцепились в покрывало с такой силой, что вот-вот порвут.

– На том острове я лишился пятерых лучников. Меня самого пытались не раз сожрать, предать и перерезать мне горло. О каком милосердии ты просишь? Ты сам только что признался, что вытащил меня чуть ли ни с того света... И я должен пощадить того, кто чудом меня не добил? 

– Я не прошу отпускать его на волю...

– Его следовало разрубить пополам прямо на том самом месте, где вы его нашли! 

– Поймите меня правильно, милорд, – взмолился старик, – будь это просто дурак, решившийся покуситься на вашу жизнь, я заколол бы его в тот же миг. Рука бы не дрогнула, хотя, сами знаете, тремор у меня не прекращается уже лет двадцать. Но этот юноша... 

– Эта тварь сейчас на одном корабле со мной! – взревел Гай. – Я давно знал, что ты спятил, но чтобы настолько... 

– Держать его на другом корабле – ещё большее безрассудство, милорд. Чудовище не тронуло девочку на острове и не смогло подступиться к вам, пока она была рядом. Вряд ли оно уничтожит и судно, на котором та плывет. 

Рики почувствовала, как горят её уши и щёки. В тот миг она была готова поспорить, что все взоры только на неё и устремлены. Боясь ненароком проколоться, девушка посильнее зажмурилась и мысленно молилась, чтобы присутствующие поскорее нашли тему поинтереснее, чем странная связь между ней и пленником в трюме, который удивлял с каждый днём всё больше, и от тех удивлений становилось очень страшно, но одновременно и любопытно, и сердце замирало от одной только мысли, скольких жизней им то любопытство может стоить.

Плюющееся огнём когтистое чудовище было убито, но на земле, куда рухнул зверь и где он взорвался мириадами изумрудных кристаллов, лежали не кровавые ошметки, не разорванные пополам лапы и хвост, не выбитые взрывной волной зубы и даже не когти-лезвия, не способные сгореть ни в одном, даже самом страшном, огне. Нет. На покрывале из рыхлого песка лежал русоволосый юноша, бледный и абсолютно голый. Ни под ним, ни вокруг крови не было, лишь на руках и ногах – небольшие ссадины. И на груди, в том месте, где стучало сердце, едва виднелась крохотная царапина, будто наконечником стрелы отметку сделали. И то не серьезно, а играючи.

Подойти к юноше Рики не позволили; прибывшие в шлюпке стражники окружили паренька и наставили на него пики, а Дагорм осторожно ткнул мальчишку палкой. Тот даже не шевельнулся и глаз не открыл, только продолжал ровно сопеть. Не рыпнулся юнец даже тогда, когда ему принялись вязать руки и ноги, а потом, приподняв, потащили в лодку и перевезли на корабль, где тут же завернули в мешок и бросили в трюм, за решётку, приставив в клетке охрану с арбалетами.

Воспоминания прожигали мозг Рики с той же силой, с какой драконье пламя уничтожало на острове всё живое. Перед глазами вспыхивало лицо Сэма: вначале этот странный, полный благоговения и нежности, светлый взгляд; потом вулканическая лава, сожравшая юношу изнутри, сбросившая со скалы и разорвавшая на части. В тот миг, когда пробудился дракон, Сэм для Рики умер. И как же громко она охнула, когда вместо чудовищной туши увидела на земле того самого, кто так странно говорил с ней в пещере, кто называл её хозяйкой, и над кем она имела непонятную для самой себя власть, в природе которой безумно хотела разобраться, хоть и страшно боялась.

– Сколько кораблей идут за нами? – На вопросе Стернса сникли все воспоминания. 

– Три, милорд, – ответили голосом, закалённым на морском ветру.  

Рики без труда узнала говорившего. Им был капитан Мортенер – невысокого роста мужчина, с загорелым лицом и шрамом во всю левую щеку. Капитан был первым и единственным на корабле, кто протянул девушке руку, помогая забраться на борт, и даже шутливо назвал Рики «леди». 

– Этот фрегат вышел в море сразу, как ко мне явился Нольвен, – продолжал Мортенер. – Ещё один и два брига были отправлены Стенденом спустя неделю. Все корабли ушли в сторону Вороньего острова, но потом разошлись в разные стороны – так было проще вас искать. И встретились снова только вчера. 

– Я окружён болванами? – Измятое покрывало в который раз испытало на себе силу пальцев Стернса. – Я добрался до острова на простой рыбацкой лодке за один день, а четыре быстроходных королевских судна ползли медленнее черепах? Я не верю, что вы нас искали. Скорее, бездумно болтались по морю и жрали крабов. 

– Вы много лет меня знаете, милорд, – оправдывался капитан, – я слов на ветер не бросаю. Решения принимаю быстро и порой болезненные, но у нас иначе нельзя. В том, что произошло, я готов винить во всём себя, если вашей светлости так будет угодно. 

– Ну-ну, Мортенер, – вмешался Дагорм, – немедленно прекратите. Вашей вины в том нет. Я предупреждал милорда, что остров опасен, а случившееся и то, что вы мне рассказали, только лишнее тому доказательство. 

– Остров был бы менее опасен, если бы корабли поспешили, – отрезал Гай.

– Капитан, – вновь встрял в разговор старик, – поведайте милорду то, что мы обсуждали этой ночью. 

В стороне зашуршали бумагами. Сгорая от любопытства, Рики приоткрыла один глаз и увидела, как пара сапог подошла к столу. Это был капитан. Его лицо, столь приветливое при первой встрече, сейчас было хмурым и сосредоточенным, а руки, отодвинув в сторону сменные повязки и баночки с мазями, переворачивали карту за картой, подыскивая нужную. 

– Вот, милорд. – Мортенер выпрямился и с нужной картой в руках шагнул к кушетке. Краешком глаза Рики заметила, что его руки дрожали. – Взгляните сами. Это подробнейшая карта Хмурого моря. Вот Вороний остров. Как видите, ходу до него всего ничего, и, выйдя в море с рассветом, мы домчались бы до заката. 

– Но вы не домчались, – ледяным тоном прервал капитана Гай. 

– Верно, милорд. Потому что по нужным координатам острова не было. 

В каюте повисло неловкое молчание. Пальцы Гая нервно теребили край покрывала, а капитан, про себя насладившись замешательством господина, добавил: 

– Мы перепроверили всё сотни раз. Координаты на всех картах одинаковы – ошибки быть не могло, однако ни один из четырёх кораблей на нужном месте не нашёл острова. Он словно растворился или даже... – капитан замешкался, не решаясь произнести подходящее слово, столь глупо оно прозвучало бы. 

На помощь Мортенеру пришёл Дагорм. 

– ...или даже уплыл, – закончил он за моряка. – Я давно начал подозревать неладное. Я говорил вам, что звёзды и луна меняют своё местоположение. Остров не стоял на месте – он дрейфовал в открытом море, плыл по волнам, уходил то на юг, то на восток, то обратно. Вот почему мы так долго не видели кораблей. 

– Без вас возвратиться в Нолфорт мы не могли, – подхватил каптан. – И мы принялись прочёсывать Хмурое море миля за милей. Мы уходили дальше и дальше от наших границ, но ничего и близко не находили. Если бы марсовые не разглядели дым, мы бы ещё долго плутали.