ГОСПОДИ! Дети!

Я быстро на улицу выскочила, к машине бросилась, дверь со стороны пассажирского сиденья распахнула, задыхаясь от шока. Дети кричали, плакали, но, слава богу, не пострадали. Хорошо, что я их пристегнула.

– Любимые мои, – целовала по очереди, пытаясь успокоить, – всё хорошо, не бойтесь! Скоро домой поедем, мультики будем смотреть и тортик кушать. Потерпите, родные! Я сейчас, мигом. Полицию вызову! Никуда не уходите.

На переднее сиденье глянула, а там пусто. Дверь со стороны руля настежь открыта, Андрея нет. Лучше бы его в лепёшку расплющило… Но он, выродок живучий, снова сбежал.

Я ошиблась. Ублюдок не сбежал. Когда обернулась, оценивая обстановку, в нескольких метрах, вблизи переулка, драку заметила. Узнала их. Андрея и незнакомца. Быстро навстречу побежала, игнорируя боль в животе, замечая, с какой злостью незнакомец Андрея лупасит.

Глаза от шока округлились, дыхание оборвалось, когда я поняла, что на бывшем живого места не осталось. Парень в маске, вероятно, боксером был. Удар за ударом. Удар за ударом… Я слышала, как кости Андрея трещат, а сам он ничтожно хныкает, кувыркаясь в грязи. Всего лишь за минуту опасный незнакомец сделал из моего бывшего рваную грушу. На которой, гневно удары отрабатывал.

Пришлось вмешаться. Как бы не хотелось убить ублюдка, но нам не нужны трупы. Пусть полиция разбирается. Пусть Андрей погниёт несколько лет в тюрьме. Смерть – слишком лёгкое наказание для такой мрази.

– Стойте! – я закричала, к нему побежала, шлёпая по холодным лужам промокшими сапогами. – Не убивайте. Не берите грех на душу…

Незнакомец остановился. Взглянул на меня исподлобья, особенно на то, как я тяжело дышала, обеими руками обхватив живот, а затем, рыкнув, со всей силы пнул поддонка ногой в бедро. Андрей в мусорный бак отлетел, со звоном ударившись о металлическую крышку.

– Сука… – прохрипел чуть слышно, развернулся и быстро к машине побежал.

У меня от мочи его голоса, ледяная дрожь по всему телу пронеслась.

С ума сойти! Этот голос… Эта манера махать кулаками… Красивое тело, опьяняющий запах.

НЕ. МОЖЕТ. БЫТЬ.

Либо я окончательно сошла с ума, либо чудеса действительно существуют.

Я втягиваю ноздрями холодный воздух и во всё горло горланю:

– Алексей!

Молчание.

– Лёша!

Не оборачивается.

– Алекс-с-с!

Будто не слышит.

– Зверь!

Остановился. Замер. До хруста изодранные в кровь кулаки сжал.

– Почему? Почему ты убегаешь? – подступившая истерика душила.

Я не выдержала. Со всех ног к нему бросилась и с разбегу в твёрдую спину врезалась, обеими руками обхватив талию. После чего, громко расплакалась, теперь уже точно узнав запах любимого мужчины, почувствовав твёрдость рельефных мышц, опьяняющую энергетику и невероятную, бьющую через край силу.

Правда я всё ещё дико боялась, что этот незнакомец всего лишь иллюзия, моё воображение, моя больная фантазия, разбушевавшаяся на фоне эмоционального стресса. Он ведь погиб! Есть доказательства. Сообщения от Антона, допросы полиции, фотографии с места перестрелки, и, чёрт подери, его могила!

С другой стороны, я не видела его тела. Любую смерть можно подстроить. И гибель Алексея подстроили весьма профессионально. Осталось только разобраться, как и почему?

Алекс напряжен. Не двигается, но тяжело дышит. Так, что мои руки ходуном на его твёрдом, рельефном торсе ходят, который, даже сквозь плотную толстовку, отчетливо прощупывается.

Это он! Мой любимый Звёрь… И он не иллюзия. Пусть на меня небоскрёб упадёт, если я ошибаюсь.

– Пожалуйста не уходи, не бросай меня снова… Ты ведь обещал! Мне плохо без тебя. Если бы не дети… Я бы давно уже повесилась…

Вздрагивает. Руки мои своими накрывает, крепко сжимает. А у меня в этот момент ноги подкашиваются. Я снова его тепло, его нежные, отдающие жаром прикосновения чувствую.

Хочется расплакаться. Рыдать хочется, и одновременно избить гада! Потому что не сказал ничего. Потому что бросил. Потому что каждую ночь заставил рыдать в подушку, рвать на себе волосы, утопая в собственных слезах.

Я всхлипываю, на землю падаю. Как вдруг парень резко оборачивается, на руки меня подхватывает и к себе со всей жадностью прижимает. Носом утыкаюсь в тёплую шею, и я чувствую насколько ритмично его сердце под моим бьётся, когда вот так вот я неистово к любимому прижимаюсь.

– Как же сильно я скучала… Это ведь ты, правда? Ты ведь больше никогда нас не бросишь?

– Да. Это я маленькая, – по волосам гладит, вжимая в себя с такой жадностью, словно вот-вот и позвоночник на пополам сломает. – Хотел уйти… Но понял, что если сделаю это, то умру без тебя.

– Лёша-а-а-а… Почему ты так поступил? Зачем?

– Прости, Малышка. Так было нужно. Идём. Я потом все расскажу. Только не здесь и не сейчас. Скоро менты приедут, мне спрятаться нужно. – Легонько отталкивает, маску с лица срывает и в глаза мои заплаканные заглядывает. А у меня этот миг сердце камнем замирает.

– Нет, нет! – отрицательно качаю голову, опять к нему на шею бросаюсь, но Алекс меня отталкивает. Позади, на всю улицу, уже сирены воют. – Не верю! Снова уйдёшь! Снова бросишь! Не отпущу! Не уходи…

– Ш-ш-ш, – наклоняется, с особой нежностью в губы целует. – Вернусь, обещаю. Когда всё наладится. Скоро. Очень скоро. Ты только дождись, маленькая. И мы снова будем вместе.

Ещё один поцелуй с привкусом слёз, и он ловко в темноте растворяется, оставляя меня одну. Под холодным, проливным дождём.

– Димочка, я в магазин быстро сбегаю! Туда и обратно, а ты за Катюшей посмотри. Ладно?

– Конечно, мам! Мы пока поиграем. Ты только успей вернуться до того, как Дед Мороз придёт. Может он и тебе подарок принесёт.

– Обязательно! – я рассмеялась, впопыхах набрасывая на себя шапку, шарф и пуховик. – Только не открывай никому дверь, ясно?

– Ясно, ясно.

Взглянув на моих маленьких ангелочков, я улыбнулась и тихонько в подъезд выскользнула. Как же хорошо, когда Господь тебе не одно, а целых два счастья подарил. Мальчика и девочку. Маленькие ангелочки… Никогда, никому не отдам! Всем пожертвую ради счастья детского. Дружные они у меня, никогда не ссорятся, не дерутся, под ёлочкой с подарками играют, конфетами друг друга кормят и смеются, с верой в новогоднее чудо.

Пока я по лестнице спускалась, про Алексея думала.

Бросил. Не вернулся! Опять в мираж превратился. Неужели не понимает, насколько дико я за ним скучаю? Неужели дочку свою на руках подержать не хочет? Несколько недель прошло, а он будто снова в мертвеца превратился. Будто и не было ничего. Просто сон лживый приснился. Если бы не одно НО в виде огромного синяка на моём животе, оставленного Андреем.