Вводилось право награждать орденом Св. Георгия IV степени нижних чинов, совершивших подвиг, выполняя обязанности офицера. Для обер-офицеров и штаб-офицеров вводились Георгиевские кресты двух степеней по типу солдатских за индивидуальные подвиги.

Вводились Георгиевские медали двух степеней для нонкомбатантов. Вторая степень Аннинской медали. Медали «За боевые заслуги» двух степеней на Станиславовской ленте и «За усердие» на Владимировской ленте, тоже двух степеней.

Кроме этого вводились медали не вполне военные – такие как «За охрану общественного порядка», «За спасение погибающих», «За труды в сельском хозяйстве», «За развитие железных дорог», «Почётный донор» и так далее, и тому подобное.

Вводились также нагрудные знаки отличия всеобщего употребления (и нижним чинам, и офицерам, и генералам), такие как «За ближний бой», «Штурмовой знак» и так далее. Так, например, нагрудный знак «За ранение» давался после пяти ранений, заменяя нашивки. И имел три степени – 5, 10 и 15 соответственно. Кроме этого были и квалификационные знаки, такие как «Военный водитель», «Пилот-истребитель», «Императорский стрелок» и так далее. Всего предлагалось сорок три нагрудных знака.

И, само собой, никакой замены золота и серебра там, где это нужно. Максим особенно подчёркивал, что все эти идеи с заменой драгоценных металлов мельхиором, томпаком и прочими эрзац-вариантами есть плевок в душу всех воинов. Экономии на копейку, вреда – на миллионы. Более того, он предложил изготавливать все награды для чинов до 6 класса включительно за счёт государства и выдавать их сразу. А взнос в кассу ордена делать за счёт казны до 8 класса включительно. Чем повысить ценность наград.

Чтобы «всё это безобразие» можно было носить в полевых и повседневных условиях, Меншиков предложил ввести нагрудные планки, опираясь на практику Великобритании и Франции.

И вот всё это изобилие было представлено в Государственную думу, потом в Государственный Совет и только после этого оказалось подписано Императором. Долго? Может быть. Но Думу за одно заседание продавил Гучков, а Совет – сам Император. Тем более что в воздухе давно витали мысли о том, что было бы недурно расширить наградную систему.

Пистолет Люгера ПЛ‐1

Luger P‐08 Parabellum под патрон 9x19 Para в обычном виде.

Шёл как личное, индивидуальное оружие всем офицерам и унтерам, а также личному составу. В том числе и нестроевому. Например, все медики были вооружены именно этими пистолетами.

Лёгкий самозарядный карабин ЛСК‐1

Сделан на базе пистолета Люгера. Ствол удлинён до 300 мм и закрыт перфорированным кожухом по типу того, что у ППШ‐41, то есть завершался импровизированным дульным тормозом-компенсатором. Крепится кожух к нижней части рамы[16].

Приклад П‐образный, выполнен из согнутого профиля с деревянной накладкой на пятке. Крепится сваркой к тыльной части затворной рамы и нижней части рукоятки.

Прицел заменили на кольцевой апертурный, разместив его целиком на стволе по разным его торцам.

Поначалу производство налажено путём переделки оригинальных пистолетов Люгера. Однако довольно быстро нанятые Меншиковым люди сняли чертежи, и он смог организовать распределённую мануфактуру, подключив малые частные производственные мощности. С сентября 1915 года подключились и крупные игроки (как, например, Путиловский завод), наладив изготовление деталей.

Пистолет Люгера в этом плане очень хорош, потому что, вопреки распространённым предубеждениям, довольно дёшев в производстве. Особенно в условиях России, потому как технология его производства подразумевает обширное применение горячей штамповки с последующей доводкой напильником по лекалу. Даже в 1930‐е годы его себестоимость была существенно ниже, чем у нового Walther P‐38. Проблема крылась в том, что держатели прав на «Люгер» всегда с него хорошо «стригли купоны». Так, например, в 1938 году коммерческая наценка на него составляла без малого 50 % от себестоимости. Максиму же требовалось много лёгких эрзац-карабинов для вооружения большого штата всякого рода вестовых, водителей и прочих специалистов не совсем уж гражданского характера.

Карабин оказался настолько дёшев и хорош, что на него возник спрос в войсках. Во всяком случае, в Северной армии Ренненкампфа, куда их стали отгружать по мере изготовления. Они шли поначалу на вооружение команд, готовящихся по методике Меншикова к штурму траншей.

Основной самозарядный карабин ОСК‐1

Создан путём переделки самозарядной винтовки Remington Model 8 под патрон .25 Remington, по баллистическим характеристикам относящийся к промежуточным (6,54×52 и 1744 Дж на 7‐граммовой пуле, вылетающей со скоростью 710 м/с). Патрон серийно производится в США с 1906 года. Это бутылочный патрон умеренной конусности без закраины.

Почему Remington Model 8, а не его более технологичного конкурента Winchester Model 1907? Потому что подходящих патронов у Winchester в серии нет и готового оружия под него тоже. То есть нужно дорабатывать имеющееся оружие, подгоняя его под патрон конкурента. А это время.

Переделка заключалась в комплексе мер.

Встроенный несъёмный магазин заменен быстросъёмным коробчатым двухрядным на двадцать пять патронов.

Вместо классического деревянного приклада поставили полый трубчатый Т‐образного вида с регулируемой длиной и композитной накладкой из дерева и перфорированной резины на подпружиненную пятку. Плюс приклад дополнили ухватистой пистолетной рукояткой с хорошим наклоном, как у «Люгера». На металлический стебель приклада надевался шнурованный тканевый чехол для работы зимой.

На ствольный кожух надет дульный тормоз-компенсатор, ориентированный так, чтобы не столько отдачу гасить[17], сколько не давать оружию сильно подпрыгивать. На ствольную коробку приварили П‐образную скобу ручки для переноса с кольцевым апертурным прицелом на ней. Мушку при этом пришлось поднять для удобства прицеливания.

Вот и всё. Получалось крайне футуристично для своих лет, но очень действенно. Всё-таки удобный и ухватистый самозарядный карабин под фактически промежуточный патрон – это вещь. Этакий эрзац-вариант штурмовой винтовки.