Поэтому восточные мудрецы, как правило, проявляют интерес не к объяснению вещей, а к непосредственному, интуитивному восприятию их единства. Так поступал Будда, отвечающий на все вопросы о смысле жизни, происхождении мира и сущности нирваны «благородным молчанием». Кажущиеся бессмысленными ответы дзенских наставников на просьбы объяснить что-либо служат той же цели: показать ученику, что каждая вещь представляет собой следствие всего остального мира; «объяснить» природу — значит просто показать ее единство, и по сути объяснять нечего[259]. Когда какой-то монах задал Тодзану, взвешивавшему лен, вопрос: «Что есть Будда?» — тот ответил: «Этот лен весит три фунта». Когда Дзёсю спросили о том, зачем Бодхидхарма приехал в Китай, наставник ответил: «В саду растет дуб»[260].

Одна из основных задач восточного мистицизма — освобождение человеческого разума от слов и объяснений. Как буддисты, так и даосы употребляют выражение «сеть слов», или «сеть понятий», распространяя понятие неразрывной вселенской паутины на человеческое мышление. Пока мы стремимся объяснять, мы связаны узами кармы и становимся заложниками своей сети понятий. Выйти за пределы слов и объяснений — значит разорвать узы кармы и обрести освобождение.

Мировоззрение восточных мистиков и философии бутстрапа в современной физике объединяет не только подчеркнутое внимание к взаимосвязанности и самосогласованности всех явлений, но и отрицание фундаментальных сущностей материи. В единой Вселенной, где все формы текучи и изменчивы, нет места для одной устойчивой фундаментальной сущности. Поэтому в восточной философии практически нет идей о «строительных кирпичиках», из которых состоит материя. Атомистические теории строения материи никогда не развивались в китайской философии. Они встречаются в нескольких индийских философских школах, но в целом считаются второстепенными. В индуизме понятие атома играет важную роль в системе джайнизма (которая не считается ортодоксальной, поскольку ее последователи не признают безоговорочный авторитет Вед). В буддийской философии атомистические теории появлялись в двух школах Хинаяны, но более влиятельная, махаянистская ветвь всегда рассматривала атомы как иллюзорное порождение авидьи (невежества). По словам Ашвагхоши, мы можем разделить плотную материю на атомы. Но атом также делим, и в итоге все формы материи, независимо от размеров, — просто тень деления, а не реальность, не самостоятельные сущности[261].

Основные школы восточной философии сходятся с философией бутстрапа в том, что Вселенная представляет собой взаимосвязанное целое и ни одна из ее частей не является более фундаментальной, чем другие; свойства одной части определяются свойствами всех остальных. Можно сказать, что каждая часть мироздания «содержит» все остальные, и восприятие всеобщей нераздельности мироздания — одна из самых характерных черт мистического восприятия мира. По словам Шри Ауробиндо, ничто по сути не может считаться конечным; всё — в каждом, и каждое — во всём[262].

Подобные представления ярче всего выражены в учении махаянистской школы Аватамсака, которое нередко признается вершиной буддийской философии. Основной источник ее учения — «Аватамсака-сутра». Считается, что ее текст был произнесен Буддой, когда он находился в состоянии глубокой медитации после Пробуждения. Эта большая сутра, до сих пор не переведенная полностью ни на один из европейских языков, подробно описывает мировосприятие, которое свойственно просветленному сознанию, когда незыблемые границы индивидуальности размываются и над нами перестает довлеть ощущение конечности мира[263]. Последняя часть сутры, Гандавьюха, содержит рассказ о молодом паломнике по имени Судхана и дает живое описание его мистического мировоззрения. Судхана видит во Вселенной совершенную сеть взаимоотношений, где все вещи и события взаимодействуют друг с другом так, что каждые из них содержат в себе все остальные. В отрывке из этой сутры, приведенном в пересказе Дайсэцу Судзуки, для передачи мистического опыта Судхана использован образ богато украшенной башни.

Несомненно, под Башней в этом отрывке подразумевается Вселенная. Полное слияние ее составляющих известно в буддизме Махаяны под названием «взаимопроникновение». Аватамсака не оставляет никаких сомнений в том, что такое взаимопроникновение в высшей степени динамично и имеет место не только в пространстве, но и во времени. Как говорилось выше, для пространства и времени тоже характерно взаимопроникновение.

Ощущение взаимопроникновения в состоянии просветления может рассматриваться как мистический образ абсолютной «бутстрап-реальности», где все явления во Вселенной гармонично связаны друг с другом. Такое состояние сознания уводит нас за пределы интеллектуального мышления, где причинность уже не необходима и ее место занимает непосредственное восприятие взаимозависимости всех вещей и событий. Буддийская концепция взаимопроникновения выходит далеко за пределы любой теории бутстрапа. Но современная физика располагает рядом моделей субатомных частиц, которые построены на гипотезе бутстрапа и обнаруживают поразительное сходство с положениями буддизма Махаяны.