Свет Дэйи унял боль и тревоги. На этот раз Имард сосредоточился на потоках струящихся рядом с барьером. Некоторые тонкими струнами пронизывали перламутровую пелену. Опустив взгляд, охотник увидел изумрудную нить, что шла от сердца к его тотемному древу. Сможет ли эта нить провести сквозь барьер? Попробовать стоило.

Имард протянул руку вдоль изумрудной нити, возвал к связи с тотемным древом. Почувствовал шершавую кору под пальцами, запах листвы, услышал их шелест. Представил, как наполняет связь силой, сливается с изумрудной нитью, укутывается её сиянием.

Шагнул вперёд. Перламутровые вихри заструились вдоль кожи. Дыхание участилось. Сердце гулко застучало, предчувствуя боль. Усилить нить. Ещё маленький шаг. Изумрудное сияние, стеблями вьюнка, вплеталось в перламутр, наполнять зелёными переливами. Имард прошёл насквозь, не чувствуя сопротивления. Барьер признал его. Принял. Впустил в Риар Дайядор.

— Нэта ~

Омпат Нэта подошла к пустому трону Са'Омэпада. За троном висел гобелен, на котором основательница протыкала копьём змеевидного дракона. Всегда было интересно, что олицетворял собой этот змей? Во времена Тхаймоны уже не существовало сухопутных драконов.

Вспомнилось, как погибший Дарион задавал вопросы. Он был любопытным и проницательным. Всегда интересовался сутью вещей, и один из вопросов, который его волновал:

— С каким злом сражалась Тхаймона?

Нэта не сразу поняла, что произнесла мысль вслух.

— Что ты сказала? — послышался знакомый голос.

Она обернулась. Имард Шамрис. Он шёл к ней через огромный зал. Дорогой камзол, высокие сапоги, боевая цепь, обёрнутая вокруг пояса — казалось, что ничего в нём не изменилось. Скорбь Нэты сменилась радостью.

— Иварсо дарэ'эш, блудный омпат, — усмехнулась Нэта. — Как внезапно ты приехал. Решил вернуться?

Они не виделись года два. Нэта окинула Имарда оценивающим взглядом. Кое-что всё-таки поменялось в его облике — тронувшая волосы седина, измождённое лицо.

— Иварсо. Я ненадолго, — кивнул Имард. — Моё древо позвало меня. Я должен был проверить.

— Твоё древо? — Она на миг задумалась. — Ах да, Лин повредил его.

— Лин? Ученик Мона? Я думал, что на Риар Дайядор напали.

— Напали. Погибло несколько учеников и кандидатов. — Нэта перевела дыхание. Дариону было всего двадцать лет. Он стал бы прекрасным омпатом.

— Мои соболезнования, Нэта. Кто это сделал?

— Лезвия Оситши.

— Лезвия Оситши… Их клан ответит. — Глаза Имарда мерцали гневом.

— Это не всё. Ночью Панэх пытался спрыгнуть с обрыва. Пард спас его.

— Что? Панэх решил покончить с собой? Но почему?

— Не знаю. Его пришлось усмирить. Он пока не приходил в сознание. Возможно, потому что он спутал Оситши с кандидатами и привёл в наш клан…

— Панэх? Не может быть! Он отлично разбирается в людях. Он не мог так ошибиться.

— Видимо, мог…

Нэта сосредоточилась на Свете Дэйи, пытаясь утихомирить разум. Каждый год кто-то из учеников погибал. Это — неизбежная бытность клана воинов. Риар Дайядор — не исключение. Сложные тренировки. Опасные миссии. Войны. За двадцать лет, что Нэта была омпатом, казалось, что она уже привыкла к потерям. Только казалось.

— Слышала, ты помогаешь с расследованием убийства саора Софэна Батиса? — спросила она.

Имард слегка пошатнулся, с силой потёр лоб, словно пытаясь прогнать головную боль.

— Ты здоров? — нахмурилась Нэта. — Выглядишь не очень.

Шамрис не ответил, продолжал растирать лоб, зажмурил глаза.

— Имард?

— Голова в последнее время раскалывается, — сказал он. — Но вроде отпустило. Прости, о чём мы говорили?

— О саоре Софэне.

— А, да. Расследование продолжается. Мы нашли убийцу, но кто за ним стоит, пока не ясно. Лезвия Оситши… Они и там сыграли определённую роль.

Нэта неотрывно смотрела на охотника, он снова начал растирать лоб. Ленточка.

— Почему не носишь ленточку? Это новая мода головорезов? Я понимаю, что у охотников за головами традиции не в чести, но ты в Риар Дайядоре, так что, будь добр, надень.

— Наверное, потерял в драке, — невнятно сказал Имард.

Нэта состряпала ворчливое выражение лица и вытянула из кармана розовую ленту.

— Возьми пока мою.

Имард несколько мгновений смотрел на полоску шёлковой ткани и со вздохом повязал на лоб.

Шамрис — один из лучших сынов Риар Дайядора, прирождённый наставник и тот омпат, который мог бы занять место Главы клана после Сэура. Мог бы, не откажись от учеников. Девять лет прошло с тех пор, как Имард бросил клан и стал охотником за головами. Он ничего не говорил о мотивах, но Нэта догадывалась, что единственной причиной стало то, что Рэда провалила Испытание Души и её вступление в Риар Дайядор стало невозможным.

Рэда так походила на свою мать Шэну — старшую сестру Нэты. Так же как к Шэне, к ней взывала Тьма.

— Как там племянница? — поинтересовалась Нэта.

— Так себе… — со вздохом ответил Имард. — Её любовник был причастен к убийству Софэна.

— О, Энга'арт!

— Чуть и её не убил, когда это вскрылось. К счастью, я успел вовремя.

— Бедняжка. Тьма в её сердце всегда будет притягивать Тьму.

— То, что она не прошла Испытание… — Тон Имарда стал ледяным, но он прервался, обернувшись на скрип двери.

В зал вошли Са'Омэпад и Мон.

Глава Риар Дайядора давно научился владеть собой до такой степени, что иногда казался похожим на мраморную статую. Сейчас он был встревожен. Сведённые брови подчёркивали глаза потерявшие цвет. Казалось, что там за ними тянулось мучительное ожидание от щелчка тетивы до попадания.

Мон встал рядом с троном по правую руку.

— Имард, иварсо дарэ'эш, — с лёгкой улыбкой кивнул Сэур, садясь на трон. — Рад тебя видеть.

Шамрис склонил голову:

— Иварсо, Са'Омэпад. Иварсо, Мон.

Этрадор внимательно на него посмотрел и безмолвно кивнул. Нэта заметила в его взгляде нотку неприязни. Мон, Имард и Пард были учениками Сэура, между ними существовало негласное триединство, которое стало оплотом Риар Дайядора. Пока Имард не покинул клан.

Снова заскрипела дверь, затем с шумом захлопнулась за вошедшими Хаском и Пардом.

Взгляд Нэты притянулся к Имарду, которого Пард похлопал по плечу. Шамрис явно чувствовал себя неловко. Хаск ему кивнул в знак приветствия.

— Какая у тебя милая ленточка, — усмехнулся Сэмтис. — Форма охотников за головами?

— Распоряжение Совета Лоэтраков. Отныне воины должны носить только шёлковые розовые ленты. — Имард скупо улыбнулся в ответ. — Уверен, тебе тоже пойдёт.