Проводник ответил:

— Тайпан лично должен увидеть меня. Он знает, что я жду Али!

— А если Быцо появился бы раньше?

— Я бы указал им тропу к базе и остался здесь. До подхода Тайпана.

— Лично, говоришь?

— Да.

— Значит, он один из первых выйдет к ущелью?

— Тайпан выведет сюда головную группу своего отряда.

— Ага. Из «зеленки»?

— Этого не знаю. Он может появиться когда угодно и откуда угодно.

— Ясно.

Горшков вызвал Шаха, доложил обстановку.

Расанов приказал:

— Делай что хочешь, Колян, обещай этому ублюдку хоть жизнь, хоть свободу, хоть еще четырех жен в придачу, но проводник должен сыграть на нашей стороне. Разнести отряд Тайпана мы в состоянии, но враг успеет передать Костолому сигнал опасности. И тогда Теймураза нам уже не видеть! Ты хорошо понял меня, Колян?

— Куда уж лучше. Будем стараться.

— Старайся, Коля, старайся. От тебя сейчас зависит исход всей операции.

— Надо было сразу в горы идти, а не ждать проводника.

— А вот это, Горшков, уже не твое дело, что надо было делать, а что нет.

— Ясный палец.

— Не отвлекайся, Коль! Работай! У тебя очень мало времени!

Николай буркнул:

— Конец связи, начальник!

Переключил тумблер станции, кивнул Ветрову на пленника:

— Развяжи его, Костя, и поставь на ноги!

Пока напарник занимался проводником, Николай поднял его автомат, разрядил магазин. Запасной забросил за валун.

Вызвал Гольдина:

— Голь! Ты нас видишь?

— Вижу.

— Что Быцо?

— А чего ему будет? Лежит в яме по соседству.

— Ты вот что, Миша, возьми на прицел вход в ущелье! Цель — любые движущиеся фигуры. Если возникнет заварушка и поднимется стрельба, открывай огонь по Воротам. Понял?

— А как я отличу вас с Костей от боевиков?

— Никак! Никого тебе не надо отличать. Вали всех подряд!

— Но… но я не смогу по вам-то.

— Сможешь! Впрочем, свяжись с Шахом, может, он и отменит мой приказ! Все! Отбой!

Не дожидаясь ответа Гольдина, Николай отключил рацию, подошел к проводнику:

— Ну что, Муслим? Сыграешь на нашей стороне?

Бандит ответил:

— Ты все равно убьешь меня!

— Нет, абрек, не убью! Как только отряд Тайпана пройдет Ворота, ты получишь возможность уйти.

— Не верю!

— Напрасно! Но уговаривать тебя у меня времени нет! На, держи! — Николай бросил бандиту разряженный автомат. — И выходи за валун, обозначай себя! Мы с напарником будем рядом и услышим каждое твое слово. Как только заикнешься об опасности, так сразу получишь пулю в череп! Иди! Твоя жизнь и судьба в твоих руках! — Горшков толкнул бандита: — Иди, сказал!

Муслим, взглянув по очереди на суровые лица Николая и Ветрова, закинув автомат на плечо, отошел от валунов, встал так, чтобы его было видно издалека.

Тут же пропищала рация Николая.

На связь вышел Гольдин:

— Колян! Говорил с Первым, он подтвердил твой приказ, а сейчас я вижу одного в ущелье. Кто это?

Горшков объяснил:

— Тот, Миша, кого ты должен будешь завалить первым, если начнется бой.

— Ага! Ясно! Вы бы спрятались!

— Да не волнуйся ты за нас! Прорвемся, первый раз, что ли?

— Ну давайте!

Сразу после Гольдина на связь вышел командир разведгруппы:

— Высота в Воротах! Я — Тропа!

— Слушаю.

— Лесная группа на выходе из «зеленки», я держу ее. Ты с напарником поднимайся на склон. Там, среди камней, укройтесь. Это приказ Первого.

— А чего он сам не вызвал меня?

— Сам у него потом спросишь. Отбой!

— Отбой!

Четыре группы отряда Тайпана, или Рамазана Татикова, подходили к ущелью с трех сторон! Одна, имевшая особую, дополнительную задачу, объявилась со стороны рощи левее разрушенного равнинного аула, с плато, по оврагу. Ее вел сам Тайпан.

Вторая и третья, держа дистанцию в сто метров, заходили со стороны аула, обходя развалины, не подозревая, что в них укрылась их будущая смерть в виде штурмовой группы капитана Топаева. И четвертая, малочисленная, шла из балки за Малой высотой. Обойдя высоты, средние группы встали, готовые отразить нападение неизвестного врага. Остановилась и четвертая группа, не доходя до Косых Ворот метров пятьдесят.

И только десятка боевиков, вышедшая из лесного массива, выпущенная из него разведчиками Чакаева, продолжила движение к ущелью. Главарь банды Тайпан, озираясь, шел к одиноко стоящей у валуна фигуре. К проводнику Теймураза — Муслиму. Пока ничего подозрительного бандит не замечал, хотя тревога, внезапно родившаяся при подходе к плоскогорью, не оставляла печально известного своей жестокостью полевого командира. Они встретились на середине дна начинающегося ущелья. Николай с Костей, укрывшиеся в небольшой нише метрах в десяти выше валуна, с трудом, но слышали разговор бандитов, удивившись тому, что Тайпан заговорил с проводником Теймураза по-русски:

— Салам, воин!

Муслим почтительно поклонился:

— Ва аллейкум ассолом, уважаемый господин Татиков, с благополучным прибытием вас и вашего доблестного отряда в наши края.

Тайпан усмехнулся:

— Давно ли они стали вашими? Но ладно. Ты здесь долго находишься?

— Это как считать, господин. В любом случае, достаточно, чтобы убедиться в том, что предгорье пустынно. Лесной массив за Большой высотой я не осматривал, овраги и аул тоже, да это и не входило в мои обязанности.

Татиков огляделся:

— Значит, говоришь, на плоскогорье все чисто?

— Так точно!

— Где твои лошади?

— Сзади, там, где ущелье делает поворот.

Тайпан удовлетворенно кивнул: — Ясно, — и приказал: — Свяжи меня с Теймуразом!

Муслим извлек рацию, нажал клавишу вызова. Дальше он по-чеченски что-то бросил в эфир и передал станцию Татикову. Тот тоже заговорил на чеченском языке. Говорил недолго, бросил рацию обратно Муслиму:

— Мы начинаем подъем к базе. Ты остаешься ждать людей Теймураза!

— Да, господин.

Тайпан подал сигнал стоящим сзади боевикам, те продублировали его остальным группам, и вскоре вся банда находилась в створе Косых Ворот. Отдохнув полчаса, она продолжила марш. Муслим остался у валуна. Посмотрел вслед уходящей в ущелье банде, перевел взгляд на склон, где скрылись русские. Никого не увидел. Вздохнув, сел на корточки, опершись на автомат.