Кажется, я перестаралась с серьезностью тона, потому что Райвер отстранилась, оглядела меня с подозрением и проницательно поинтересовалась:

— Решила податься в бега?

Неопределенно пожала плечами и попросила:

— Давай ты ни о чем не будешь спрашивать, и тогда тебе ничего не придется от него скрывать. Если моя затея удастся, я хочу быть уверена, что ты не пострадаешь.

— Ох, Марьяна… — Еще раз внимательно вглядевшись в мое лицо с упрямо поджатыми губами, декан порывисто меня обняла и очень серьезно пообещала: — Что бы ты ни задумала, я с тобой. Но знай, — в ее голосе прорезались зловещие нотки, — ты попала в очень требовательные руки!

— Это именно то, что я хотела услышать, — заверила ее, и мы отправились на ужин.

Во время трапезы Райвер в красках рассказала, как была ошарашена вчера, когда к ней зашел Герман, объявив о расторжении помолвки, и как нелегко ей пришлось сегодня. Сначала во время обеда с семьей лорда Валентайна, где каждый несостоявшийся родственник пытался уязвить ее побольнее, выпытывая причину разрыва (Герман сидел рядом с невозмутимым видом и за все время произнес лишь пару слов). Затем произошла встреча с собственными родными, шокированными не только решением главы клана, но и ее счастливым видом. Ей вспомнили все: и непослушание в детстве, и трудный характер, и выбор недостойного для леди занятия, и даже отказ регулярно выходить в свет, хотя это было совсем необязательно.

— Но теперь я свободна! Свободна! — Райвер повторяла это снова и снова, как будто не могла наговориться или поверить. — Работаю и живу как хочу! Выхожу замуж, когда вздумается! — Она смотрела на меня с таким обожанием, что мне бы обязательно стало неуютно, если бы не одно «но».

Я собиралась этим воспользоваться.

Сразу же после ужина декан зашла ко мне и бегло просмотрела все, что я успела изучить по тем вопросам, которые она составила для меня в первую очередь. Одобрительно покивала, сделала несколько замечаний, пообещала уже завтра подумать о практических занятиях и новых заданиях.

— Я правильно поняла, что тебя в первую очередь интересует все, что связано с защитой, скрытностью и порталами?

— Да. Еще вся доступная информация о драконах. Особенно магические возможности.

— Сроки? — Деловитая Райвер разительно отличалась от счастливой Райвер, как небо и земля. Суровый пронзительный взгляд, скупые движения и менторский тон — она была воплощением ума, строгости и требовательности.

— Минимальные.

— Тебе не понравится, но я это сделаю, — решительно кивнула брюнетка и подмигнула. — Отдыхай, пока есть возможность. Скоро у тебя не останется ни одной свободной минутки.

Мою решимость не смогли поколебать всего лишь слова. Когда на кону рассудок и самоуважение, остальное не имеет значения.

Со вторника моя жизнь превратилась в трудовые будни студента, проспавшего все сроки сдачи зачетов и экзаменов за предыдущие пять лет. С утра задание, вечером опрос и практика до посинения. Спасали лишь эликсиры и то, что брусок с рунами оказался двусторонним порталом в библиотеку замка, где любезный митр Томас подбирал мне необходимую литературу еще до того, как я посещала его с визитом. По сравнению с академической библиотека замка была значительно меньше, но в ее недрах имелись все необходимые книги именно по тем вопросам, которые я изучала. Самые полные, самые подробные и самые редкие. Все-таки драконы — те еще собиратели сокровищ, в том числе и знаний. Шли дни, складываясь в недели, а я становилась все стройнее, умнее и упрямее. На секретарскую работу — не больше двух часов в день. Остальное время — изучение теоретических вопросов. После ужина ежедневная индивидуальная практика с Райвер на одном из полигонов под закрытым куполом. Дотошный разбор каждой из доступных ипостасей и поиск сильных сторон. Ментальная, магическая и физическая защита, заслон от поисковиков. Перемещение под землей в любую желаемую точку (пока в пределах академии). Щиты всех видов от любого типа магии.

Теория и практика, практика и теория. Учеба, учеба и снова учеба на грани возможностей. А иногда и за гранью.

По понедельникам, средам и пятницам в восемь — факультатив у магистра Шикотара. По вторникам, четвергам и субботам — продолжительные практики с деканом почти до полуночи. В воскресенье выходной и блаженное ничегонеделание. А с понедельника все по новой.

В таком бодром темпе прошел почти месяц. Почти месяц о себе не напоминал граф, но каждое утро сброшенная перед сном на пол подушка лежала на кровати с вмятиной от его головы. А вот даже то подобие ухаживаний с презентами, что было раньше, прекратилось. И правильно. Нет у нас отношений, ни к чему и остальной фарс.

Это было бы смешно и нелепо, если бы…

Если бы не все это.

Впервые в жизни он не знал, как быть. Он не считал себя виноватым, но в то же время осознавал, что в ее глазах он действительно монстр. То самое чудовище, о котором верещала Изольда.

Вот кто настоящая дрянь…

В итоге он так ни к чему и не пришел. Выполнил свою часть сделки, с неприязнью и необъяснимой тоской глядя на счастливое лицо Райвер.

И занял выжидательную позицию.

Больше никаких встреч, ужинов или прогулок.

Он не понимал, что задумала Марьяна, но с того вечера ее словно подменили. Она постоянно занималась. Была замкнута, собрана и почти не улыбалась. С таким остервенением доводила себя на практике до изнеможения, что ему приходилось прилагать немыслимые усилия, чтобы только не выдать себя. Защита, защита и снова защита.

От кого?! Не от него ли?! Но разве он дал хоть один повод усомниться в себе?!

За кого она вообще его принимает??!

Райвер сурова. В своем репертуаре. Но видно, что не изводит, а действительно учит. Никогда не думал, что кузина настолько умна и опытна. Даже удивительно. И внушает некое уважение. Немного. Но все равно ничего непонятно.

А этот Шикотар? Да он был готов переломать ему все конечности, в том числе хвост и уши в десяти местах за одни только взгляды! Р-р-р! И он бы точно не удержался, позволь себе этот плешивый кот хоть что-то большее! Мальчишка же… Нет, мальчишка не соперник. А вот плешивый кот… Этого точно стоит покалечить. Чуть позже. Тут, главное, все правильно спланировать…

Ему было противно смотреть, как Марьяна осунулась и похудела. Часто хмурилась. Даже во сне. О чем-то постоянно думала. Вряд ли о приятном.

Еще противней было осознавать, что именно он всему виной. Но как все исправить?

Он не знал.

Со скрипом признался сам себе, что раньше, до того рокового обеда в ресторане, у него еще была возможность создать хотя бы подобие отношений. Сейчас вряд ли.

Только принуждение и холодный расчет. Добровольно она больше ничего не сделает.

Тут еще так некстати очередное требование от императорской четы…