Тритокосмос, “третий космос” – шестой космос, человек,

Микрокосмос, “малый космос” – седьмой космос, “атом”.

То, что называется “атомом”, представляет собой наименьшее количество вещества, сохраняющего все свои свойства – физические, химические, психические и космические. С этой точки зрения можно, например, говорить об “атоме воды”. В общем порядке семи космосов микрокосм и макрокосм стоят далеко друг от друга, и установить между ними непосредственную аналогию невозможно. Каждый космос – это живое существо, которое живет, дышит, мыслит, чувствует, рождается и умирает.

Все космосы являются результатом действия одних и тех же сил, одних и тех же законов. Законы всюду одинаковы, но проявляются они на разных планах Вселенной, то есть на разных уровнях, по-разному. Вследствие этого космосы не совсем аналогичны друг другу, и выражение “как наверху, так и внизу” не означает прямой аналогии.

Условия действия законов на каждом плане, то есть в каждом космосе, определены двумя примыкающими к нему космосами, один из них находится выше, а другой – ниже. Три космоса, стоящие друг за другом, дают полную картину проявления законов Вселенной. Один космос не может дать такой картины. Следовательно, чтобы знать один космос, необходимо знать два космоса, прилегающие к нему: тот, что выше, и тот, что ниже, то есть один больший и один меньший. Взятые вместе, эти два космоса определяют тот, который находится между ними. Так, мезокосмос и микрокосмос, взятые вместе, определяют тритокосмос, а дейтерокосмос и тритокосмос определяют мезокосмос и т. д.

И далее Гурджиев сообщал, что для того, чтобы понять значение деления на космосы и отношения космосов друг к другу, необходимо понять, что значит отношение нуля к бесконечности. Если мы поймем, что это такое, нам сразу же станут ясны принципы деления Вселенной на космосы, необходимость такого деления и невозможность нарисовать без него более или менее ясную картину Вселенной.

Идея космосов помогает нам осознать наше место в мире: она разрешает многие проблемы, например, связанные с пространством, и т. д. Но прежде всего эта идея служит точному установлению принципа относительности. Последнее особенно важно, потому что невозможно иметь точное понятие мира, не установив принципа относительности.

С учением о космосах непосредственно связана идея возможности расширения человеческого сознания, его познавательных способностей. В обычном состоянии человек осознает себя в одном космосе и рассматривает все космосы с точки зрения одного космоса. Расширение его сознания и повышение интенсивности психических функций приводят его одновременно в сферу жизни и деятельности еще двух космосов, одного высшего и одного низшего. Расширение сознания происходит не в одном направлении, скажем, в направлении большего космоса, вверх, но одновременно и вверх, и вниз. В то же время это учение ограничивает претензии человека на связь с Абсолютом и на воздействие Абсолюта на него. Абсолют, Протокосмос, или первый космос, может воздействовать только на Айокосмос, или второй космос, но не далее. Далее импульс идет через Айокосмос, который может взаимодействовать только с двумя соседними космосами.

Проявление законов одного космоса в другом и составляет то, что мы называем чудом. Другого рода чудес не бывает. Чудо – это не нарушение законов и не явление, стоящее по ту сторону законов. Это явление, которое происходит в соответствии с законами другого космоса. Для нас эти законы непостижимы и неизвестны; поэтому они и воспринимаются как чудесные. Стремление к такому чуду и воодушевляло Успенского, назвавшего свою книгу об учении Гурджиева “В поисках чудесного”.

“Луч творения” и механика Вселенной

С концепцией семи космосов тесно связано и представление Вселенной в виде “луча творения” – от Абсолюта и до Луны. На первый взгляд эта схема кажется элементарной, однако по мере ее изучения становится ясным, что с ее помощью можно привести в согласие множество философских, религиозных и научных понятий. Гурджиев утверждал, что идея “луча творения” принадлежит древнему и в настоящее время утерянному человечеством знанию и что многие наивные системы Вселенной представляют собой искажения этой идеи вследствие ее буквального понимания.

Схема “луча творения” достаточно проста:

Согласно современным научным представлениям, связанным с “остыванием” Вселенной, Солнце, остывая, со временем должно превратиться в холодную планету, подобную Земле, а Земля – в совершенно остывшую планету, подобную Луне. Согласно идее, предложенной Гурджиевым, Луна – это еще не рожденная планета, находящаяся в процессе рождения. Она постепенно “теплеет” и со временем разогреется и станет похожей на Землю. Земля тоже разогревается и со временем станет похожей на Солнце.

Цифры, которыми обозначаются миры, указывают число сил или законов, управляющих ими. В Абсолютном существует только одна сила и один закон – единая и независимая воля Абсолюта. В следующем мире – три силы или три порядка законов, и т. д. На Земле действуют сорок восемь порядков законов, которыми управляется вся наша жизнь, а на Луне действуют девяносто шесть порядков законов и, следовательно, жизнь там еще более механистична и спастись от этой механистичности еще труднее, чем на Земле.

Воля Абсолюта проявляется только в ближайшем к нему мире, созданном им внутри себя, то есть в мире 3. На Земле мы очень далеки от воли Абсолюта, отделены от нее сорока восемью порядками механических законов. Освободившись от половины этих порядков законов, мы обнаружили бы, что находимся на одну ступень ближе к Абсолютному. У человека есть возможность постепенно освобождаться от механических законов.

Материальность Вселенной

Важная идея, которую постоянно акцентировал Гурджиев, – это материальность Вселенной в форме “луча творения”. Все в этой Вселенной материально, Абсолютное – тоже материально, как Земля, Луна и человек. Однако материальность Абсолютного – это материальность иного порядка, нежели материальность “всех миров”, а материальность “всех миров” – иного порядка, нежели материальность “всех солнц” и т. д. Разные степени, или порядки материальности зависят от свойств и качеств энергии, проявляющейся в данном пункте. Таким образом, вместо одной материи имеется семь родов материи (как и вместо одного типа человека существует семь типов людей). Все роды материи не отделены друг от друга подобно слоям, но перемешаны и взаимопроникают в друг друга. Гурджиев не сводит высшие духовные планы к плоскому материальному уровню, а напротив, играя на предрассудках времени, расширяет понятие материи вплоть до включения в него самого Творца всего материального.

Здесь еще раз Гурджиев, чуткий к идейным тенденциям своей эпохи, совершает терминологическую регрессию, предлагая понятия, которые ожидали от него его современники, и поймав их на ожиданном стереотипе, смело ведет их в противоположную от стереотипа сторону.

Следующее понятие, о котором пойдет речь, также взято Гурджиевым из непосредственного обихода века “ужасающей механизации”.

Человек-машина

Вот отрывок из разговоров Гурджиева с Успенским, имевшего место в 1915 году:

“Однажды в Москве я беседовал с Гурджиевым. Я рассказывал о Лондоне, где мне случалось остановиться