– А ты, я гляжу, рисковый парень! – жадно затянувшись, усмехнулся матёрый рубоповец, покачав головой и пристально посмотрев на меня. – Разозлил этих дебилов до полного озверения. Гляди, у того рыжего, с татуировкой на шее, аж пасть в истерике перекосило. – Майор кивнул в сторону оперативно подкатившего к месту потасовки жёлтого милицейского «уазика», в «обезьянник» которого двое омоновцев не без усилий запихивали матерящегося и упирающегося главаря скинхедов. – А если бы мы вдруг задержались на полминуты, а? Ведь съели бы тебя, хлопчик…

– Тогда грош бы вам цена, товарищи волкодавы.

Я старался выглядеть как можно непосредственней, но все моё тело до сих пор колотила мелкая дрожь.

Сей факт не ускользнул от внимания Пацейко. Понимающе взглянув на мои прыгающие пальцы, сжимающие сигарету, майор по-дружески похлопал меня по спине, улыбнулся и сказал:

– Ничего, Глеб, ты – молоток. Хорошо сработал. Как по нотам. Теперь мы обломим их шайку-лейку в два счета. Давно к этим ребяткам подбирались. Брали их несколько раз на митингах и на улицах, только предъявить ничего не получалось. Так, попинаешь легонько и наутро выпускаешь на волю. Но теперь баста, допрыгались, голубчики!

– От меня что-нибудь потребуется? Показания там или ещё что…

– А як же, хлопец, обязательно трэба будэ! – кивнул майор. – Мы с тобой завтра вечерком возьмём бутылочку коньячка, лимончик, сядем у меня в кабинете и спокойненько придумаем, как хитро подать тему, чтобы ни у одного следака никаких дурацких вопросов к тебе более не возникло… В любом случае, если чего, я тебя всегда подстрахую. Сам знаешь… Чего приуныл-то? Все пучком!

– Да так, ерунда, задумался просто. – Я в последний раз затянулся, выдохнул через нос и щелчком выбросил окурок под колёса стоящей рядом «альфа-ромео». – Ввязался зачем-то в эту поганую историю, а в результате?

– В смысле? – не понял Пацейко.

– Даже если этих бритых мудозвонов посадят в торбу, я-то, как ни крути, все равно на бабки втёрся. Квартиру вверх дном перевернули, так что нужно делать ремонт и восстанавливать мебель. Плюс испорченная аппаратура, которую придётся покупать заново. Тысяч на десять баксов наберётся… А ещё головняки всякие, нервотрёпка. Знаете, Андрей Васильевич, если бы сейчас все повернуть назад, уж и не знаю – стал бы я этому негру помогать или… А-а, лучше вообще не вспоминать, а то можно невесть до чего договориться.

– Не дрейфь, не так все плохо, как ты себе представляешь, – без особого энтузиазма в голосе попробовал успокоить меня майор. – Если выбьем из пацанов явку с повинной и докажем, что именно они дубасили дипломата с его тачкой и разгромили тебе хату, то можешь спокойно выставить иск на всю катушку плюс компенсация за моральный ущерб. А что мы это докажем, я уверен как никогда.

Милиция между тем уже успела распихать задержанных по машинам и была готова отчалить в родные пенаты для бюрократического продолжения успешно проведённой операции.

Облокотившись на капот БМВ, плечистый мужик в штатском, сунув два пальца в рот, громко свистнул и нетерпеливо махнул рукой майору.

Пацейко обернулся, кивнул в ответ, бросил на землю окурок, раздавил его подошвой и, напоследок посмотрев на меня, бегло напомнил:

– Значит, завтра вечерком у меня садимся за сочинение твоих показаний.

Потом он торопливо пожал мне руку и быстрым шагом направился к урчащим моторами тачкам. Запрыгнул в тесное нутро видавшей виды канареечной таратайки, хлопнул дверью, и кортеж рубоповцев тронулся в обратный путь.

Предоставив ему возможность скрыться с глаз долой за похожими, как зеркальное отражение, блочными коробками, я тоже сел в джип и, негромко включив музыку, покинул опустевшее поле боя.

На следующий день я встретился с шефом нашей «крыши» Пацейко и, отказавшись от предложенного им армянского коньяка, под его диктовку накропал свои свидетельские показания. И, с несказанным облегчением покинув кабинет в доме на берегу Невы, до поры постарался больше не вспоминать ни о бритоголовых, ни о черномазом, ни обо всем остальном, связанном с прошедшими событиями.

Эта история имела и своеобразные последствия – страстно захотелось по-серьёзному оттянуться. Скатать, скажем, в отпуск, как делают время от времени все нормальные люди.

Эту мысль поддержал и Хаммер. Договорились обсудить её более серьёзно после того, как я приведу в порядок квартиру.

Идея Пацейко – дождаться окончания следствия и через суд добиться у скинхедов материальной компенсации – меня совсем не вдохновила. Я начал ремонт за собственные бабки.

В течение пяти дней нанятые мной строители наводили марафет. Рабочие перетягивали и ремонтировали мебель, а специалисты по охране все-таки сменили замок в двери и установили ту самую систему скрытого видеонаблюдения, которой я так напугал адвоката.

Сам же я в свободное от дел время был занят походами по магазинам и подбором новой электронной аудиовидеодомотехники.

И, как следствие всего вышеназванного, вскоре мои апартаменты опять приобрели подобающий вид. Словом, жизнь возвращалась в привычное русло.

И вот мы с Серёгой решили наконец куда-нибудь рвануть.

– Может, в Санта-Каролину? – подмигнув, предложил Хаммер.

– Можно, – подыграл я. – А тебя Ирина вообще хоть куда-нибудь отпустит?

– А то! Ведь мы какие-никакие, но сыщики. Поедем на розыск опасного преступника.

– Хорошо. Так куда все-таки?

– Знаешь, хочется прокатиться туда-сюда, набраться всяких новых впечатлений, заснять их на видеокамеру. Чтобы было, о чем вспомнить.

Тут я сообразил, что в офис постоянно приходит куча всякой туристической рекламы. Я попросил секретаршу Аллочку принести то, что она ещё не успела выкинуть.

Оказалось, что девушка уже выбросила все, кроме единственного туристического проспекта, пришедшего только сегодня. Он рекламировал путешествие на теплоходе по знаменитой русской реке Волге.

Мы переглянулись.

– А почему бы и нет, – заметил Хаммер. – Анталия или Канары – это просто пошло. А тут посконная глубинная Россия, дивной красоты природа. У меня уже руки чешутся сделать видеофильм с видами приволжских окрестностей. И вообще, что-то давненько мы не кочевали по просторам нашей великой Родины.

Уже на следующий день мы были в Нижнем Новгороде, где заняли каюту первого класса на теплоходе «Максим Горький».

Серёга тут же пошёл выяснять, как функционирует местный ресторан, и, вернувшись, объявил, что доволен и ассортиментом, и графиком работы этого заведения. Причём от него за версту разило пивом.

После этого Хаммер взял свою видеокамеру и отправился на палубу.