Подъезжая к замку Вевельсбург, Тот снова задумался о красотах здешних мест, поскольку проехал практически всю Германию с юга на север и многое увидел из окон автомобиля. Потрясающие виды, открывающиеся на логово эсэсовской элиты, снова поразили Хранителя Кристаллов своей привлекательностью и редкой природной гармонией. Архитектуру легендарного замка Тот также оценил по достоинству. «Вот вроде думаю про них, что они – сумасшедшие, поэтому не соображают, что творят, – размышлял Тот. – А потом смотрю на них, вижу, какие места обитания они себе выбирают, и понимаю, что не такие уж они и сумасшедшие. То, что выгодно для них самих, они прекрасно соображают. И красоту, и гармонию вполне способны ценить».

Рассуждения Тота на эту тему были прерваны тем, что машина подъехала к замку и остановилась. Фюрера в замке уже, само собой, ждали и встречали его. Гитлер вместе с Хранителем Кристаллов вышли из машины и двинулись по направлению к столпившимся людям. Все как один громко поприветствовали фюрера характерным жестом, после чего из общей массы встречающих навстречу, смущенно улыбаясь, вышел один человек в пенсне с крысиной мордочкой и головой на тонкой шейке. Тот внимательно всматривался в Гиммлера, пытаясь составить представление о нем как о человеке, в том числе и по его чертам лица и мимике. Они о чем-то говорили с фюрером, после чего Гитлер представил Тота своей правой руке:

– Генрих, а вот это тот самый крупный промышленник, о котором я тебе рассказывал. Наш Отто просто мечтал с тобой познакомиться. Он поедет с нами к Святому Копью. Уверен, вы подружитесь и найдете много общих интересов.

Гиммлер переключил свое внимание на промышленника, пытаясь более пристально к нему приглядеться. Тот, в сущности, занимался тем же самым по отношению к верховному жрецу Третьего рейха. Так они и разглядывали друг друга, обмениваясь попутно дежурными общими фразами и улыбками, и каждый при этом сосредоточенно думал о своем новом знакомом и его роли в жизни Гитлера. «Странный на вид товарищ, странный, – размышлял Тот, параллельно вспоминая, какими характеристиками наделял Гиммлера фюрер. – Почему у него вечно смущенная улыбочка? И вообще, сколько уж стоим друг напротив друга и общаемся, я ни разу не смог поймать взгляд его постоянно бегающих под пенсне глазок. И наверное, не смогу уже. Видимо, никому не удается поймать вечно бегающий взгляд Гиммлера. Реально на крысеныша очень похож! Чудная компания у них! Фюрер на лисицу похож, его прихвостень на крысу. Целый зоопарк тут, я смотрю! Ну, реально настоящий зверинец!»

Гиммлер же сравнениями своего нового знакомого Отто с разнообразной фауной вообще не занимался. Великого магистра волновали более практичные вещи и приземленные заботы. Ему казалось странным нежданное появление этого непонятного промышленника, о котором его фюрер заикнулся лишь совсем недавно и при этом сообщил, что близок с ним по духу довольно давно. Гиммлеру его новый знакомый Отто казался явно подозрительным, и он пытался ответить для себя на вопрос, какую роль он выполняет в жизни Гитлера, явно опасаясь, а не потеснит ли он его собственное влияние на фюрера. Интуитивно Генрих чувствовал, что этот крупный промышленник вовсе не тот, за кого он себя выдает. Но того, кем же на самом деле является его новый знакомый, Гиммлер не мог себе представить даже в пьяном бреду. А также он не думал, будто фюрер знает, что Отто на самом деле вовсе и не крупный промышленник.

Гитлер был прав, когда говорил Тоту, что времени на более глубокое общение с Гиммлером здесь скорее всего не будет. Генрих вошел со своими гостями внутрь помещения и тут же перепоручил обоих своему приближенному, напомнив фюреру, что он должен оставить их для проведения очень важного ритуала, и извинившись за то, что ему придется их покинуть. Гиммлер направлялся к Баронскому залу, в котором он со своими избранными соратниками занимался всей этой чернухой, и Гитлер с Тотом в каком-то смысле его провожали на это важное оккультное дело. Немного не доходя до этого самого Баронского зала, они остановились, продолжая непринужденно общаться, как вдруг Хранитель Кристаллов увидел, что неизвестно откуда к ним в колонну друг за другом практически уже подошли двенадцать избранных приспешников верховного жреца Третьего рейха. Все были одинаково одеты, у каждого – ритуальный кинжал с выгравированной надписью «Моя честь – моя верность» и серебряное кольцо с мертвой головой и руническими символами на пальце. Все они дружно поприветствовали фюрера и замерли в ожидании указаний от великого магистра Черного ордена.

Тот уже был прекрасно осведомлен из своих источников, что Гиммлер целенаправленно создал в своем ордене атмосферу таинственности. Существовало несколько кругов посвященных. Ближайший круг приближенных великого магистра состоял из двенадцати обергруппенфюреров СС. Если для всех анаграмма SS означала «охранные отряды», то для подошедшей гиммлеровской элиты было совсем другое ее объяснение. Поэтому только внезапно появившиеся посвященные знали реальное значение этой аббревиатуры – «Черное солнце».

Под номером пять среди приближенных великого магистра значился некий Вайстор. Этот уже явно пожилой мужчина и привлек внимание Тота среди всех подошедших для проведения магических ритуалов с рейхсфюрером. Хранитель Кристаллов моментально получил по своим каналам информацию про заинтересовавшего его Вайстора. Это был псевдоним. На самом деле его звали Карл Мария Вилигут. Это был человек с проклятой фамилией и, по совместительству, духовный наставник рейхсфюрера СС Гиммлера. Но специальное папское проклятие, наложенное на весь род Вилигутов еще в Средние века, казалось, не смущало ни великого магистра, ни самого проклятого. И папское проклятие не помешало, а, наоборот, помогло Карлу стать главным специалистом Третьего рейха по расшифровке рун и проведению оккультных обрядов. По преданию, древний род Вилигутов владел старинными руническими рукописями, в которых содержались описания магических ритуалов, в том числе и тех, которые способны повести за вождем народ. Собственно, именно за это все Вилигуты и были прокляты папой. И именно за это же и был возвышен Гиммлером и Гитлером один из представителей этой преданной анафеме фамилии.

Молниеносно получив всю эту информацию про Карла Вилигута, Тот не мог не усмехнуться в душе тому, насколько «светлая» компания собралась под крышей этого ритуального замка. Но тут же Хранитель Кристаллов заметил, что Карл Мария Вилигут смотрит на него с тем же подозрением, что и сам Гиммлер совсем недавно. «Да, оккультные способности, видимо, у этой парочки шаманов и правда есть, – подумал Тот. – Как минимум интуиция работает превосходно. Чувствуют, что я не простой немецкий промышленник. Если бы они свою интуицию еще и на благие цели использовали, я бы к этой мракобесной компашке, может, и претензий-то никаких не имел бы». Но мысли Хранителя Кристаллов были прерваны необходимостью покинуть это место вместе с Гитлером, дабы не мешать этой чертовой дюжине засесть в Баронском зале и пошаманить.

Идя вместе с фюрером и доверенным лицом Гиммлера в комнату, где для них была приготовлена еда, Тот благодаря своим сверхспособностям параллельно продолжал наблюдать за тем, что происходило в компании рейхсфюрера, оставаясь невидимым для этих участников шабаша. Все тринадцать дружно вошли в Баронский зал и торжественно заняли свои места за огромным дубовым столом, напоминающим круглый стол легендарного короля Артура. Во главе стола, будто бы Иисус со своими двенадцатью апостолами, сидел Великий магистр Черного ордена Генрих Гиммлер, один из самых мрачных и загадочных персонажей фашистской Германии. Через какое-то время все тринадцать начали медитировать для подготовки себя к магическим обрядам.