прямо сегодня при подтверждении обещанных ранее гарантий. Жду ответа».

«Добрый. Гарантии подтверждаю. Мое слово! Где встречаемся?»

Через минуту пришел ответ:

«Аэропорт Франкфурт-на-Майне. Могу ожидать только пять часов».

Соображает, тварь! Выбрал один из самых загруженных аэропортов в Европе!

«Мне требуется десять минут, чтобы поставить в известность старших родичей. После займусь поиском борта. Отпишусь».

«Ок».

Темп! Анализ чувственной сферы контролера… На первый, да и на второй взгляд, подставы не наблюдается. Присутствует лишь боль от поврежденного доспеха, обреченность и желание выжить…

Поднявшись из-за стола, я многозначительно глянул в сторону столика, за которым устроились Прохор с Ваней, и на улице мы оказались втроем. Перейдя на другую сторону улицы, повернулся к двум сотрудникам французской охраны, увязавшимся за нами:

— Мсье! Мы ценим ваше служебное рвение, но, поверьте, как-нибудь сумеем себя защитить.

Парочка обозначила поклон и вернулась ко входу в клуб, продолжая зрительно контролировать наши перемещения, а я достал телефон, дозвонился до родителя и кратко доложил ему о переписке с контролером.

— Это не подстава, отец, — заканчивал я. — Тварина окончательно сломлен и просто желает выжить.

— Дай мне минуту на подумать, сынок… — И родитель затих явно больше чем на минуту. — Так, слушай меня внимательно. Проще тебе о самолете договориться со Стефанией. Естественно, без подробностей о целях и конечной точке полета. Договоришься — летишь до Франкфурта, забираешь пассажира и отправляешься в Ниццу. Здесь мы тебя встретим. Все понятно?

— Все.

— Кузьмин рядом?

— Трубку ему дать?

— Да.

Через пять минут я вернулся в клуб, переговорил со Стефанией, а еще через десять извинялся перед друзьями, мотивируя свой отъезд срочным вызовом в Монако. Уже в машине отправил контролеру сообщение: «Будем через два с половиной часа», — и получил ответ: «Ок»…

Глава 11

— Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал!

Именно таким образом Кузьмин, развалившийся в кресле очередного «Гольфстрима», подвел промежуточные итоги нашей поездки в Париж. И тут я с ним был полностью согласен — в Лувре не переночевали, Бастилию не увидели, обещанный Джузеппе район у подножья Монмартра под названием Пигаль с его борделями не посетили, «изысканный» французский стриптиз в «Безумной лошади» не посмотрели. Короче, осталась большая доля недосказанности.

Поддержал нас и Прохор:

— Да, чуть ли не на самом интересном месте наше путешествие прервалось. И теперь Витальке Пафнутьеву за рюмкой чая не задвинешь речугу на тему: «Париж — город контрастов». Но служба есть служба, и нам с тобой, Ванюша, на эту тему если и переживать, то не сильно, а вот Лешке… — воспитатель перегнулся через проход и взъерошил мне волосы. — Принцы эти и наши молодые люди по возвращении в Монако еще пару дней между собой обсуждать будут свои завтрашние приключения, а сынка о своих похождениях обречен молчать в тряпочку. Хотя… — Прохор ухмыльнулся, — рупь за сто даю, что прямо сейчас вся молодежь гадает, на какое такое мероприятие свалил великий князь Алексей Александрович? Да еще и в нашем с тобой, Ванюша, сопровождении? А больше всех на измену присядут братья-макаронники, способные себе в свете последних событий нафантазировать такого!..

— Согласен, — Кузьмин отпил из бокала сок. — Макаронники точно уже старшим родичам маякнули, что отмороженный русский принц резко свалил из Парижа. Да и колбасники с мелкобританцем тоже папок и дедушек побеспокоили. Как бы нам во Франкфурте указанные персонажи теплый прием не устроили.

— Брось! — отмахнулся воспитатель. — Колбасники не дураки, с сынкой связываться не захотят. Максимум, постараются в порту издалека все зафиксировать, а разбираться будут постфактум. Но ты прав — расслабляться нам все же не стоит.

— А если все-таки полезут? — протянул я и улыбнулся. — Например, под видом торжественной встречи дорогого гостя на земле предков? Ваня, тебе отец что-нибудь по этому поводу говорил?

— Задача поставлена четко — доставить клиента в Монако живым и здоровым, — посерьезнел Кузьмин. — Значит, клиент будет доставлен в Монако живым и здоровым. У тебя разве другие инструкции?

— Такие же… — вздохнул я. — А если что-то пойдет не так?

— Петрович, — колдун криво улыбнулся, — ты глянь на сынку! Неужели он голову включать начал?

Прохор фыркнул:

— Сынка всегда головой думает. И даже когда не думает, потом оказывается, что делал он все правильно. — Воспитатель горделиво выпрямился в кресле: — Моя школа!

— Твоя-твоя! — отмахнулся колдун. — О-о, наконец-то взлетаем! Час с небольшим, и мы на месте…

Нас слегка вдавило в кресла, и через некоторое время Кузьмин продолжил:

— Отвечая же на твой вопрос, царевич, ответственно заявляю — если что-то пойдет не так, бросаем самолет, прорываемся к клиенту с боем и прямо в аэропорту держим круговую оборону до подхода основных сил. Это же самое, я имею в виду самолет и круговую оборону, делаем и при малейших подозрениях, что некие деятели из Ватикана при помощи обработанных колбасников могут попытаться нас сбить во время обратного перелета. Подводя итоги сказанного, царевич, — Ванюша ухмыльнулся, — нам троим государем выдана полная индульгенция на любой творимый беспредел, необходимый для выполнения поставленной задачи. Петрович, как в старые добрые! Как же я скучал по этим временам!

— И я! — Воспитатель потянулся с мечтательным видом. — Но Николаич все-таки предупредил, чтобы уж совсем без лютой жести.

— Ясен красен… — хмыкнул колдун. — Все в рамках приличий и поставленной боевой задачи.

Меня же во время озвучивания этих «стариковских влажных мечт» не отпускала некая неправильность, и в конце концов в голове все встало на свои места:

— Подождите! — влез я. — Нам в любом случае нельзя обратно возвращаться на самолете! Во-первых, слишком много заинтересованных лиц знает о полете, а маршрут выяснить точно не проблема, а во-вторых, и клиент может за собой привести на хвосте очередную группу ватиканских церковников, и нас с гарантией где-нибудь собьют!

Ваня переглянулся с Прохором, и последний с довольным видом протянул:

— Олегыч, я же говорил, что Лешка отлично соображает!

Я же сделал вид, что обиделся:

— Опять меня развели? Очень этому рады, да?

Ответил мне Кузьмин:

— Какие к нам претензии, царевич? Это нам папка твой приказал тебя в очередной раз потренировать в боевых условиях. А теперь давай соображай, как мы клиента без этой летающей лоханки, — он постучал рукой по подлокотнику кресла, — в Монако будем доставлять