Малко как зачарованный смотрел на это чудо. Он, конечно, прекрасно знал, что надо немедленно хватать цветок. Но он был всего лишь мальчишка — чудо околдовало его.

Цветок сорвал Антошин. Красная молния оказалась у него в руках.

Тут же полковник почувствовал удар — и у него потемнело в глазах.

Он быстро пришел в себя. Цветка в руках не было.

Перепуганный Малко повторял все загово́ры, которые знал, иногда восклицая:

— «И убереги от нечистой силы! И убереги от нечистой силы!»

Полковник в нечистую силу не верил. Тем более слышно было, как в глубину леса быстро удалялись самые обычные человеческие шаги.

— Ага, так я и буду ждать, пока он клад найдет, — шептал Азамат на бегу. — Так и буду ждать. Нет, теперь я сам клад найду. С таким волшебным цветком сам найду.

— Мы зарок не знаем, — тяжело дыша, возразил Тутай.

— Неужели два наших меча не заставят какого-то там Кладовика открыть нам тайну? Молодильные яблоки будут мои, и я узнаю тайну бессмертия!

— Мы узнаем, — возразил Тутай.

Азамат не успел ответить: сверху на него спикировал ворон, сильно ударил Азамата в голову и снова взлетел.

Погоня в темном лесу — занятие, может быть, чуть менее странное, чем наблюдение за зацветающим папоротником. Мало того что сам ничего не видишь, так еще и не понимаешь, за кем бежишь.

Выручил Вук.

Он быстро нагнал воров и теперь летел над ними, громко каркая.

Антошин прорывался сквозь густые заросли на этот звук.

Ворон был настырный, совсем не давал бежать.

Несколько раз Азамат и Тутай пытались на бегу ударить его мечом, но, конечно, не попадали.

А ворон клевал их, и довольно сильно.

Тутай испугался, что птица выклюет ему второй глаз, и крикнул:

— Убьем его! А не то он убьет нас!

Антошин услышал этот крик и припустил еще быстрее.

Выскочил на маленькую полянку, едва освещенную лунным светом.

Посреди поляны стояли знакомые обры и размахивали мечами, пытаясь попасть в Вука.

Ворон, конечно, не давался: он пикировал на них и снова взлетал. Пикировал — и возносился в темень.

В руках одного из обров Антошин заметил цветок папоротника. Цветок уже вовсе не походил на горящую молнию. Он загрустил и увял.

— Улетай, Вук! Теперь я сам справлюсь! — крикнул Антошин. — Спасибо тебе, дружище!

Обнажив меч, полковник бросился на обров.

Может быть, крик полковника отвлек птицу, а может быть, Азамат был слишком искусным воином, но ему все-таки удалось задеть мечом крыло ворона.

Вук рухнул на землю, и Азамат тут же отсек голову птице.

Над вороном поднялся то ли пар, то ли дым.

В этом дыму возник силуэт человека.

Длинные волосы, борода… Сомнений нет — это был старик Стан. Только казался он неестественно легким, бесплотным почти.

Обры рухнули на землю и в ужасе смотрели на человека, появившегося из тела убитой птицы.

— Я устал, — проговорил Стан. — Мне пора в Вырий. Я послал вас неверным путем, и вы понапрасну ходили на Буян… Простите!.. У меня кончались знания, а я вовремя не понял этого. Теперь уж вы сами. Вы уже у края. Там — или пропасть, или полет. Помни, Инородец, ты и только ты должен найти молодильные яблоки. Тебе помогает Сварог, и он хочет, чтобы это был ты… Почему-то он очень этого хочет.

Стан не ушел — он исчез, растворился в черноте леса.

На земле осталось обезглавленное тельце Вука.

Азамат вскочил и побежал.

Тутай бросился за ним.

Азамат бежал, ломая ветки, не ища направления.

Никогда в своей жизни храбрый воин не ведал страха, потому что был уверен: звери не боятся. А тут испугался. Испугался так, что помчался в бессмысленной надежде убежать от этого страха.

Но страх не отпускал Азамата. То, что сделал храбрый воин, — было воистину ужасно! Так немыслимо ужасно, что даже подумать об этом страшно.

Он, Азамат, убил человека-птицу!

Но если внутри птицы живет человек, значит, это не просто ворон. Конечно! Это птица-бог. Их бог! Бог обров! Ведь это именно обры мечтают о том, чтобы быть людьми и зверьми одновременно.

Азамат мог быть первым обром, узревшим бога… А он стал первым обром, убившим бога.

Нет, конечно, он не убил его. Нет! Бога убить невозможно. Но он напал на бога! Он даже посмел испортить его одежду. Теперь-то абсолютно ясно: птичье оперение — это и есть одежда бога.

И бог так обиделся, что ничего не сказал Азамату. Даже не посмотрел в его сторону.

Он просто ушел, исчез, растворился…

Куда убежать от такой беды? От этого ужаса? Куда?

За свою жизнь полковник Антошин Николай Васильевич видел много смертей. Погибали его товарищи. Погибла жена. Казалось бы, можно привыкнуть…

Но это была сильная бесстрашная птица… Его друг. Настоящий и верный.

«Такого друга у меня больше не будет никогда, — осознал Антошин. — Никогда. Друг, летящий на крыльях и смотрящий на меня с небес…»

За свою жизнь полковник Антошин Николай Васильевич хоронил немало своих товарищей. И почти никогда не плакал.

А тут…

Антошин взял в руки обезглавленного ворона и вдруг совершенно отчетливо понял, что это несчастное тельце к его другу Вуку не имеет ровным счетом никакого отношения.

Кто такой Вук? Это старик Стан. Ведь это Стан был его сутью.

А Стан не погиб вовсе — он просто отправился в Вырий, отдыхать. Помог Малко и Антошину чем умел и ушел. Все происходило именно так, как и должно происходить.

Вообще не ясно, кто кого жалеть должен. То ли он — Стана, который отправился в неведомое, но, вполне вероятно, прекрасное путешествие. То ли Стан — его. Ведь полковник остался в этом непонятном времени… Какие мучительные приключения ждут его впереди? И что будет с ним, полковником Антошиным Николаем Васильевичем, когда эти приключения закончатся?

Как там говорил отец Малко? Смерть никто не хочет приближать, но, когда она приходит, ее принимают смиренно? Так, кажется…

Кажется, именно так. И по-другому не надо. По-другому просто нельзя.

Пять минут понадобилось Антошину, чтобы мечом вырыть неглубокую ямку, положить в нее то, что осталось от Вука, и засыпать землей.

В это время луна светила особенно ярко, словно помогая в этом грустном ритуале.