Амонис прошел по залам дворца, поднялся на второй этаж и дошел до спальни Императора, никого не встретив на пути. Это ему показалось странным, и доспехи Мастера, которым передалось волнение хозяина, зашевелились, готовясь в любую секунду обтянуть его голову и перейти в боевой режим.

Осторожно открыв дверь, ведущую в покои Правителя Государства, Верховный зарас погрузился в царящую там густую темноту.

– Свет! – приказал Амонис.

Мгновенно зажегшаяся люстра выхватила сидящую в кресле возле письменного стола одинокую фигуру Повелителя, который, закрыв лицо руками, слабым голосом приказал:

– Выключить свет!

Люстра погасла, на несколько секунд лишив Верховного зараса возможности видеть, и доспехи Мастера, воспользовавшись короткой растерянностью хозяина, тут же закрыли его голову плотным шлемом.

Теперь Амонису не было нужно освещение, чтобы рассмотреть комнату до малейших деталей.

– Ты пришел? – произнес слабым голосом Император. – Я знал, что ты придешь.

– Вы меня ждали, Ваше Величество? – удивился Верховный зарас.

Ответом Амонису был тихий нездоровый смех.

– Конечно, ты пришел, ты ведь не мог упустить возможности позлорадствовать, – странный смех повторился.

– Ваше Величество, не уверен, что понимаю вас.

– Но я не боюсь тебя. Мне больше нечего терять, ты и так уже забрал моего сына. Хочешь мою жизнь? Бери, мне она ни к чему. Я перестал ее ценить после того приказа. Лучше смерть, чем такое существование…

Верховный зарас совершенно растерялся, проследив взгляд Императора, он понял, что тот говорит с портьерой, позади которой, судя по данным просканировавшего комнату межпланетника, зависшего с наружной стороны закрытого плотной шторой окна, никого не было.

– Не хочешь? Нравится меня мучить? Так вот, больше не получится. Мне теперь все безразлично, – тихий смех повторился.

Амониса посетила страшная догадка, но судя по лихорадочному блеску в глазах Повелителя, он вряд ли ошибался… Однако все имеет свои причины, и ему было крайне интересно, что или кто подтолкнуло Правителя Великого Государства к безумию.

В памяти всплыл старый тхаари. К сожалению, Мастера были не очень знакомы с данной расой. Знали лишь, что они всегда поддерживали Избранных и потому являлись врагами Стихий и, соответственно, Мастеров, но, несмотря на это, никогда не позволяли себе выступать открыто против Ордена.

Тем не менее интуиция подсказывала Верховному зарасу, что серое существо играло не последнюю роль в происходящем с Императором.

Просканировав напоследок покои и ничего подозрительного не обнаружив, Амонис покинул спальню с непрерывно хохочущим Императором.

Так же не встретив никого на пути к выходу из дворца, Верховный зарас уже готов был открыть дверь, но вовремя вспомнил о шлеме-маске. Приказав ей слиться с основным доспехом, Амонис вышел на улицу.

С тоской осознавая, что Алексио оставался единственным, кто мог развернуть флот, Верховный зарас побрел к лурри.

Сев на сиденье, он посмотрел на темные окна дворца, за которыми скрывалась спальня безумного Императора, и отправил с помощью связного браслета сообщение Николасу: «Оправдалось худшее. Готовь "Штормбрекеров". Береги себя. Избавляйся от четверки».

Амонис пока не знал, что именно происходит, куда делись все слуги и к чему его приведет сложившаяся ситуация, но в одном он был уверен точно: ему были необходимы Братья, весь Орден.

* * *

Император сидел, раскачиваясь в кресле и непрерывно бормоча себе под нос проклятья, разбавленные тихим смехом, когда в темноте зажглись желтые глаза.

Они появились из-за портьеры и медленно приближались к Повелителю, который, прекратив смеяться, вжался в кресло.

– Ты же сказал, что больше не боишься меня, – произнесло существо, – так что же ты дрожишь? Или ты все-таки осознал, что тебе есть что терять? Хочешь, расскажу, какое будущее ждет твою семью? Или ты забыл, что у тебя осталась жена, Николас, а у Алексио вот-вот родится сын?

– Нет! – воскликнул Император, на несколько секунд его взгляд стал осмысленным, хоть в темноте комнаты этого и не было видно. – Оставь их! У тебя и так есть Алексио!

– Есть, – согласилось существо, – но когда я довольствовался малым?

Желтые глаза еще больше приблизились к Правителю, который, вновь расставшись с разумом, лихорадочно бормотал что-то бессвязное.

– Твое время пришло, – прошептал опершийся на палку Учитель и дотронулся покрытой шерстью рукой до лба бывшего Ученика.

Тот вздрогнул, как от резкой боли, и затих, уже навсегда…

* * *

За распахнутым окном спальни Варайеса забрезжил рассвет, принесший с собой легкий аромат луговых трав с примесью утренней росы.

Брат Амониса посмотрел на Лирию, сладко спящую на его плече. Ему также не мешало бы поспать, и усталость уже начинала брать свое…

Но едва его веки начали слипаться, как в дверь тихо постучали.

Возлюбленная что-то пробормотала сквозь сон, и Варайес, ласково проведя рукой по ее волосам, аккуратно, дабы не нарушить сон Лирии, выбрался из кровати.

На пороге стоял Руук, золотой обруч поблескивал на его черных густых волосах:

– Время пришло, – сообщил он, – мы ждем вас внизу, – договорив, жрец удалился.

Понимая, что теперь уж точно пути назад нет, брат Амониса пошел будить Лирию.

* * *

Подобно разъяренным буревестникам, пронзали утреннее небо Вараона тысячи стартующих межпланетников, транспортеров и челноков.

Варайес медленно шел к «Скитальцу», ища любой возможности не принимать участия в пугающей его миссии, но то и дело вызывающая его с борта корабля Серенида Лирия не позволяла этого сделать.

Сев в кресло пилота, брат Амониса со вздохом посмотрел на планету, месяцы служившую ему домом, и неприятно колющее внутреннее чувство подсказало ему, что он видит Вараон в последний раз…

Еще раз глубоко вздохнув, Варайес ввел в бортовой компьютер координаты, и «Скиталец», плавно оттолкнувшись от поверхности космодрома, отправился в путь…

* * *

Столько собравшихся в одном месте межпланетников Варайес не видел ни разу в жизни. Казалось, в космосе не осталось ни кусочка свободного от них пространства.

Каких только форм и размеров не насмотрелся брат Амониса по пути к «Призрачному кораблю» Избранного…

Вскоре Варайес увидел пусть не столь крупный, как стандартный боевой крейсер, но все-таки внушительного размера межпланетник, украшенный горящим золотым вензелем, и устремился к нему. При приближении «Скитальца» корабль распахнул расположенный в задней части шлюз, и брат Амониса оказался в большом, очень светлом и чистом помещении.