– Пойдем, девочка, пойдем… У нас есть замечательная богиня жизни, она тебе вернет глазки и восстановит слух. Потом найдем твой оазис, а даст Творец, так и птичку воскресим…

Девушка почему-то сопротивляется. Когда до Чертогов остается буквально три шага, она окончательно упирается и неожиданно поворачивается к сутенеру. Ее взгляд осмыслен и сфокусирован, а на лице вопрос:

– Джу, я не поняла, куда эта отрыжка Хаоса меня тащит? Мы так не договаривались!

Что?!

Резкое искажение силы заставляет схлопнуться портал в Чертоги. Где-то недалеко активировался мощный артефакт, забивающий пространство помехами. Лана вырвалась из моих рук, а у двери, заливаясь слезами из единственного глаза, хохочет во все горло Джу. Скрипят кости сломанной челюсти, с инкуба медленно сползает второй слой маскировки. Минимальный, оттого практически незаметный. Скрывающий исключительно шрам на виске.

Оборачиваюсь к Лане. Та извиняюще улыбается. Красивым движением головы стряхивает с глаз челку. На виске – все тот же шрам. Метка аватары Стоединого…

– Лаит… – сквозь смех выдает Джу, – наивный борец за все хорошее против всего плохого…

Заметив, как я напряженно зыркаю глазами по сторонам, он успокаивающе поднимает руки:

– Ты только не дергайся, я тебя умоляю. Деваться некуда. Технология отработана, здание заблокировано, и сейчас его окружают гвардейцы Канцлера. Мои гвардейцы… И не боись, я-мы – не кровожадное исчадие Хаоса. Отдашь артефакт, заплатишь виру – и вали себе, куда шел.

Угу, так я и поверил…

Пол под ногами действительно подрагивал в такт множеству тяжелых шагов. Из окна, затянувшегося радужной пленкой стационарного щита, доносились рычащие обрывки команд. Какой-то мощный артефакт с тихим гудением выходил на рабочий режим.

От чувства смертельной опасности адамантовый браслет на моей руке нагрелся и поплыл, приобретая привычную некогда форму боевой перчатки. Ну что ж, еще немного повоюем, а потом, похоже, все. Аллес капут. Прощай, мама…

Резким хуком вбиваю улыбку в опостылевшее лицо Джу. Адамантовые шипы глубоко впиваются в плоть, с легкостью пробивая череп и выходя из затылка инкуба. Мертвого инкуба.

Задумчиво поворачиваюсь к Лане. Стряхиваю с перчатки капли крови, делаю шаг вперед. Девушка пятится, ее глаза прикованы к моей руке. Что шепчут побелевшие губы, я даже не пытаюсь понять.

Короткая милосердная оплеуха отправляет богиню в нокаут. Да, пришлось влить в удар немало силы, но убивать не поднялась рука. Может, и зря…

Поворачиваюсь к спокойному, как вселенский космос, Назгулу.

– Прости, брат. Втянул я тебя в историю. Давай я пойду на прорыв, а ты попробуешь по-тихому уйти? По большому счету, Канцлеру ты не нужен.

Назгул задумчиво смотрит на разбросанные по полу тела. Указывает на залитый кровью труп Джу:

– Это было доброе дело?

Задумываюсь на мгновение, затем уверенно киваю.

– Да. Добро должно быть с кулаками.

– А это? – он указывает на лежащую без сознания Лану.

– И это. Может быть, глупое, но доброе.

– Ты собираешься драться? Это тоже доброе дело? Тебя ведь убьют. Или нет?

Криво улыбаюсь.

– А вот это точно глупое дело. Но у меня нет выбора. Так что да, собираюсь. И да, убьют. Правда, не сразу.

– А почему не уйдешь порталом?

Качаю головой.

– Я не Высший, какие к Хаосу порталы…

– А если бы мог, ушел бы? Это было бы добрым делом?

Надежда наполняет сердце. Я слышу, как скрипят ступени под лапами штурмовой группы зверобогов. Вливаю дополнительную энергию в щит. Максимально уверенно киваю Назгулу.

– Да. Безусловно и однозначно. Целый мир ждет моего возвращения. Паства, друзья, мама…

– Мама… – почти беззвучно шепчет Назгул. И я даже вижу, как что-то влажно сверкнуло в прорези глаз его маски.

Секундная пауза, затем бог поднимает на меня взгляд.

– Я – Высший. Я помогу тебе. А ты поможешь мне встать на путь добра?

– Клянусь! – отвечаю я истово, не очень еще представляя, какую ношу взваливаю себе на плечи. Но это – будет потом. А сейчас – жить!

– Куда? – деловито засучивает рукава плаща Назгул.

– Семьдесят девятый!

– Двести тысяч сов на двоих. Столько у меня есть…

– Погоди! – Неожиданная мысль вспыхивает у меня в голове. – А можно сразу на нулевой?

– Нулевой… – с ностальгией тянет Назгул. – Можно… Но… Это шестнадцать миллионов на двоих…

– Больше. У меня в Чертогах трое богов Пантеона.

– Значит, двадцать восемь миллионов. Откуда их взять?

Я вливаю в прогибающийся от давления штурмовиков щит очередные два миллиона Очей Веры и широко улыбаюсь:

– Будут тебе двадцать восемь миллионов! Будут!

Подземелье Хроноса. Год 24-й от «Битвы у стен Первохрама».

В центральном зале склепа вокруг добротного самодельного стола расселась дюжина разумных. Они были разного пола, рас и возрастов, но всех их объединяло одно – демонстративно открытый таг альянса «Стражей Первохрама». По нынешним временам – практически приговор.

Боцман сидел рядом со своей дочкой и не мог ею налюбоваться. Первый шок, когда он увидел Аленку, выросшую до полноценных восемнадцати лет – уже прошел. Сейчас рядом с ним сидела красивая девушка с бледным волевым лицом. Единственная жрица Истинного бога, глава молодежного крыла клана. И как он успел узнать – глава у мелких бандитов избиралась исключительно через личные схватки. Очень жесткие схватки. Без магии и оружия, голыми руками, до смерти…

Хотя ребят уже сложно назвать «молодежью». Да, снаружи прошло всего пять месяцев. А вот локального времени подземелья – одиннадцать лет. Могло и больше, но растревоженный подрост ковымсмехомисварамиХроносспалоченьбеспо койно.

Детвора лихо прокачалась, среди них не было никого ниже трехсотого уровня. Ребята пробились на самые нижние ярусы, наладили торговлю с дронами и даже несколько раз посещали Еву-2 через нашедшийся в подвалах портал. Только вот стремительно покидающая мир магия схлопнула портальную арку и разорвала прибыльную торговлю. Что и заставило молодежь выйти наружу в поисках съестного и магических расходников. Следует признать – очень вовремя  выйти…

Сидящий напротив него Стас продолжал информировать собравшихся:

– …не все знают, но мы совершили семнадцать попыток похищения или убийства Тавора. Многие из них были успешны, но, несмотря на исчезающую магию, Солнцеликий регулярно воскресает. А вот мы потеряли девять отличных бойцов…

Сверкающий лысой головой Череп зло хрустнул кулаками: