— Но речь идет о чистом кокаине, — напомнила Каролина. — А на продажу он поступает в смеси с питьевой содой, порошком витамина С или даже с сахарной пудрой. В кокаине, который продается на улицах, балласта от одной трети до трех четвертей.

Я в изумлении уставился на нее. Она улыбнулась.

— У меня был бойфренд-наркоман. Наш роман длился неделю или две, пока я не узнала о его дурной привычке. Но потом мы какое-то время оставались друзьями, и он многое рассказывал о покупке кокса, как он его называл. В разовой дозе чистого кокаина пятьдесят миллиграммов. То есть из грамма можно сделать двадцать разовых доз. Получается, что семь литров кокаина, которые доставляет один большой транспортный самолет, стоят гораздо дороже двухсот восьмидесяти тысяч. А сколько транспортов прибывает в Англию в год?

— Плюс, конечно, прибыль от продажи лошадей, — добавил я.

— Если она есть, — покачал головой Тоби. — Комаров должен покупать их в Южной Америке и оплачивать перевозку. Не думаю, что прибыль велика. Разве что в Аргентине лошади очень дешевы.

— Как это можно узнать? — спросил я.

Тоби опять вышел, и я подумал, что он каким-то образом попытается найти ответ на мой вопрос, но он вернулся с книгой. Большой толстой книгой в обложке.

— Это каталог лошадей, выставленных на продажу на аукционе в Ньюмаркете в прошлом октябре, когда я купил лошадь у Комарова. Я подумал, что стоит посмотреть, что о ней сказано. — Он начал пролистывать каталог. — Ага. Тут написано, что она выставлена на продажу компанией «Хос импорт, лтд». Но я знаю, что это лошадь Комарова. Он там был. Потом поздравил меня с покупкой.

— То есть ты говорил с этим человеком? — обеспокоилась Салли. — Он знает, кто ты?

— Не думаю.

— Я надеюсь, что не знает. Учитывая, что он пытался убить твоего брата… — Она посмотрела на меня. — Не следовало тебе сюда приезжать. — И я понял: Салли наконец-то поверила, что мне грозит опасность, а следовательно, и ей самой, и ее семье.

На самом деле Тоби был моим сводным братом. У нас была одна мать, но я появился на свет, когда она второй раз вышла замуж. Отцом Тоби был бухгалтер, умерший от почечной недостаточности, когда мальчику едва исполнилось два года. Вот и фамилия у Тоби была не Мортон, а Чеймберс.

— Комаров не может знать, что Тоби мой брат, — ответил ей я.

— Надеюсь, ты прав.

Я тоже на это надеялся.

Большую часть вечера Тоби провел, страница за страницей просматривая аукционный каталог. Из полутора тысяч лошадей шестьдесят восемь принадлежали «Хос импорт», и все они были кобылами, как уже давшими потомство, так и еще не рожавшими.

Этот аукцион был один из одиннадцати, ежегодно проводившихся в Ньюмаркете. Такие же крупные аукционы проводились в Донкастере. А еще и в Ирландии, да и вообще по всему миру. Лошадей покупали и безо всяких аукционов, по предварительным заказам. Мировая торговля лошадьми процветала. Сотни и сотни транспортных самолетов с ними летали по всему миру, принося миллионы.

Пока Тоби изучал каталог, мы с Каролиной сидели перед компьютером и разбирались с «Хос импорт, лтд.» на сайте «Компанис хаус». Как выяснилось, «Хос импорт» — английская компания, дочернее предприятие голландской. Годовой оборот компании составлял десятки миллионов фунтов, но, похоже, «Хос импорт» имела обязательства перед материнской компанией, равные всей получаемой прибыли, соответственно, прибыль равнялась нулю, и в Англии «Хос импорт» налогов не платила. Я не знал, как много лошадей продавала она ежегодно, но если каждая продавалась, как говорил Тоби, по разумной цене, получалось, что их количество выражалось четырехзначным числом. Конечно же, возникал вопрос, у всех ли была матка и все ли прибывали в Соединенное Королевство с тремя наполненными наркотиками шарами. И мы говорили только о лошадях, доставленных в Англию. Я точно знал, что он поставлял лошадей в Соединенные Штаты, и подозревал, что в родную ему Россию тоже, хотя бы в свой клуб поло. Куда еще, оставалось только догадываться. Да и хватило бы для этого кобыл во всей Южной Америке?

Я попытался найти материнскую компанию через голландский сектор Интернета, но без особого успеха. Но практически не сомневался, что у голландской компании будет своя материнская компания, и так далее, а матриарх всех этих компаний окажется в какой-нибудь офшорной зоне, скажем, на Антильских островах, где корпорациям нет нужды платить налоги. Бернард перед отъездом в Лондон произнес короткую, но интересную речь.

— Одна из главных проблем для торговцев наркотиками — что делать с огромным количеством наличных денег. Сегодня правительства поумнели и активно используют методы борьбы с их отмыванием. Вы знаете, как сложно открыть банковский счет? Потому что банкиров интересует не только кто вы, но и доказательства того, что средства на ваших счетах получены легальным путем и с них выплачены все налоги. В наши дни нет никакой возможности покупать за наличные что-то дорогое, скажем, автомобили или дома. Даже букмекеры больше не принимают больших ставок наличными и, уж конечно, не будут рассчитываться с вами купюрами, если вы выиграете. Деньги поступят или на банковский счет, или на кредитную карточку. Так что наличные — проблема. Конечно, если речь идет не о нескольких сотнях или даже тысячах фунтов. Такие деньги потратить легко. Но если этой наличности миллионы? Вы не можете купить роскошную яхту для средиземноморских круизов, выложив на стол чемоданы денег. Продавец ваши деньги не возьмет. Потому что столкнется с той же проблемой.

— А нельзя отвезти эти чемоданы на Каймановы острова или куда-то еще и там положить на банковский счет? — спросил я.

— Никогда, — отчеканил он. — Открыть банковский счет на Каймановых островах еще сложнее, чем здесь. Они выполняют все правила, установленные как Соединенными Штатами, так и Европейским Союзом.

— Но я думал, что эти острова — офшорная зона, которая используется для ухода от налогов. И как на это смотрят Штаты и Европа?

— Если офшорная зона не выполняет определенных правил, США запрещают своим гражданам бывать там. Как, например, на Кубе. Каймановы острова живут за счет туристической индустрии, и практически все туристы — из Соединенных Штатов, большинство прибывает на круизных лайнерах.

Я бродил по Сети и думал, как бы поступил с миллионами фунтов наличными, окажись на месте Комарова.

— Допустим, — я рассуждал вслух, — он направляет наличные обратно в Южную Америку вместе с пустыми шарами. Таможню уходящие деньги не волнуют. Она стремится не пропустить в страну наркотики.

— А какой смысл? Бернард же сказал, что ты не сможешь перевести сюда крупные суммы из Южной Америки, предварительно не доказав, что это не наркоденьги.

— Я знаю. Но ведь их переводить назад необязательно. Как насчет того, чтобы использовать наличные на покупку лошадей и наркотиков?

Каролина смотрела на меня, открыв рот.